Парень поднялся с кресла и указал рукой направление, пропуская меня вперед. Мы вышли в холл и свернули направо, входя в большое помещение. Это оказалась кухня, во главе которой ловко бегала маленькая тучненькая бабулечка. Она была одета в коричневый сарафан с цветочками, поверх которого красовался белый фартук. Полностью седые волосы были заделаны в тугой пучок, а на голове восседал белый козырек в форме некой короны, добавляя женщине еще больше величия в данной обстановке. В виду своего небольшого роста, у плиты стоял маленький стульчик, на который сейчас и запрыгнула тетушка, добавляя специй в чан и совсем не замечая нас.

— Теть Нуна… — юноша попытался отвлечь женщину от готовки.

— Ух, троглодиты несчастные, ждите еще, не готово! — сказала она в ответ.

Я хихикнула. Нуна, как и многие в этой стране, имела ужасный грузинский акцент, который резал мне слух. Но в отличии от других индивидов, тетушка меня этим не раздражала. Даже напротив, эта изюминка придавала ей более домашнюю атмосферу.

— А чтоита ты на русский перешел, сынок? — спросила Нуна, спрыгивая со стульчика и поднимая на нас голову. — Ох ты батюшки…

— Здравствуйте, я Лейла! — тепло поздоровалась с женщиной, поднимая обронившее ею полотенце.

— Здравствуйте… — тетушка все еще пребывала в шоке и даже подозреваю, что шок вызвал мой внешний вид, — Худенькая то какая, страх…

На весы не вставала, но со всеми событиями, возможно и правда схуднула.

— Я с вами поживу некоторое время, поэтому если что, буду рада помочь!

— Да я вроде… сама, — сзади женщины начало что-то бурлить и мы мигом были забыты, — Так, если не хотите получить горелое жаркое, то не отвлекайте!

Герман, сделав страшные глаза, уволок меня с кухни.

— Один раз мне по голове половником прилетело, с тех пор не перечу, — сказал парень уже в коридоре, — Хочешь вокруг дома прогуляемся? Я тебе все покажу.

— Да, буду рада!

Как истинный джентльмен Герман предложил свой локоток. Я от жеста не отказалась и прилипившись к его боку, мы вышли на променад.

Сейчас я уже более осмыслено рассматривала обстановку. Заметила дорожку из кусочков гранитовых плит, ведущую к калитке, рядом с которой возвышалась яблоня, пряча под листочками свои спелые плоды.

Герман еще разок показал мне передний двор и повел на задний. Места там было намного меньше, но тем не менее убрались четыре грядки. Одна была с клубникой, вторая с морковкой, третья с зеленым луком и укропом, а четвертая хранила в себе маленькие дыньки. Рядом с грядками расположился красивущий каменный колодец с бордовой крышей.

Дальше мы обошли дом с другого бока, где кроме тропинки не был ничего интересного и присели на качели на переднем дворе. Солнышко уходило в закат, немного холодало. Мое внимание привлекли кустовые розы, расположившиеся на одной из клумб. Используя это как предлог, я прервала неловкую тишину:

— Очень красивые розы. Нуна постаралась?

— Да, она ухаживает за цветами и огородом, — парень загрустил, — Мама очень любила эти розы.

— Расскажи мне о ней.

Он немного помедлил, собираясь с мыслями, но все же начал рассказ.

— Её звали Мелиса. У неё были удивительно длинные каштановые волосы, добрые серые глаза и красивая улыбка… А ещё она пахла как эти цветущие розы, — Герман закрыл глаза, представляя её, — Мы очень любили и любим её. Она никогда не ругалась, не была злой, всегда помогала и утешала. Жаль, что Тима не смог побыть с ней подольше и совсем её не помнит.

— А что с ней случилось?

— Авария… — парень, не открывая глаз, сжал кулаки, — Четыре года назад она возвращалась из столицы на такси. Водитель решил обогнать впереди идущую фуру, выехав на встречку и… Он стал выворачивать, врезался в отбойник, машина непонятно как подскочила и перелетела ограждение… в обрыв. Хоронили в закрытом гробу.

— Какой кошмар…

Я была в ужасе. Такую смерть и врагам не пожелаешь. Но, к сожалению, именно с наземным транспортом происходят столь трагичные ситуации.

— Знаешь, у нас говорят, что самых хороших людей Бог забирает себе на небеса, чтобы те не страдали от зла и жестокости на земле, — я посмотрела на заходящее солнце, — Думаю, она стала прекрасным ангелом, охраняющим ваши сердца.

— Это сказки для детей! — несколько резко отозвался Герман.

— Ты прав, — не стала спорить с ним, — Но если в них поверят не только дети, тогда мир станет чуточку добрее и Богу не придется забирать светлых людей, оберегая ото зла.

Старшенький открыл глаза и внимательно посмотрел на меня. Я же встретила его легкой улыбкой.