Представьте себе рожи фсбшников, когда я тем же вечером завёл их в кладовую при нашем зале, где прямо на полу были свалены все эти богатства! Они минут пять слова вымолвить не могли.

— Нарываешься! — качая головой высказался наконец Артемьев. — Это ж то, что я думаю? — он легко коснулся берцем пакета, в котором угадывались квадратные бутылки — коробок мне на всё не хватило.

— Не знаю, что ты думаешь, но это самогон. Белорусский.

— Ы-ы-ы-ы-а-а-а... — на одной ноте затянул второй фсбшник.

— Палево! — весело поддакнул Васик.

— А ты чего лыбишься? У нас ЧП, не забыл? — вызверился Артемьев.

— А чё? Я-то не на службе! — и даже не понятно, то ли Васик стебётся, то ли правда так думает. Я аж прямо заопасался: не зря ли я это всё затеял? Драка ведь будет сейчас!

Но Артемьев свой капитанский хлеб ест не зря — он разрулил потенциальный конфликт в один момент. Реквизировал все припасы в некий "общий фонд", тут же пояснил, что надо будет военным проставу организовать — и за бойца, Георгия нашего, и за "содействие" той памятной ночью. Заверил, что все получат свою долю, и Скип в том числе, и что никто лишний ничего не узнает. Хм, хорошо бы. А то я вот что-то не уверен уже... одно хорошо — раздавать буду точно не я.

– *-*-

Мда, надо заканчивать так вот зависать в коридоре, а то сдадут в дурку, хехе. И охрана-то ведь точно знает, что я зашёл и стою, в мысли свои погружённый, им на мониторе видно... а сколько, кстати, стою? С другой стороны — плевать, мне есть чем им ответить: салом пахнет во всю ивановскую! И, так если тщательно поразбираться, как бы и самогону отпробовавших не нашлось. Так что, нечего.

Я только двинулся в сторону лабораторий, как дверь одной из них с грохотом распахнулась, и в коридор вылетел Либанов, собственной персоной. С безумными глазами.

— О! На ловца и зверь! Пошли! — подскочил, дёрнул за руку так, что у меня аж зубы клацнули — ничего себе! Чего это он возбудился так?

Не возражаю, иду.

Внутри лабы сразу бросился в глаза стол, почти пустой, в отличие от всех прочих: на изрядно заляпанной и во многих местах подпаленной фанере сиротливо лежала на боку какая-то конструкция из тёмного пластика. Одна. Внутри пусто вроде.

— Суй руку! — Либанов аж приплясывал рядом, мелко подёргивая меня за рукав.

Я торопиться не стал, обошёл вокруг стола, рассматривая неведомый девайс. Что сказать — халтура, конечно. Сзади обнаружилась целая связка перепутанных проводов, часть явно протянута от другого оборудования. Я сразу не заметил, но кто-то сбоку обеспокоенно вскрикнул: "Осторожно, провод!", пришлось по-журавлиному перешагивать. Торчит всё, корпус оплавлен, плата какая-то виднеется, грубо обломанная — у них что, ножовки не нашлось? У меня впрочем, тоже нет, так что, нечего на парней баллоны катить.

— Что это было раньше? Не шреддер хоть? — с кривой ухмылкой спросил я в пространство, вокруг закхекали наперебой. — И куда класть — внутрь? Просто засунуть, или именно положить на дно?

— Кисть, в кулак не сжимай, просто помести внутрь рабочей камеры, на дно класть не обязательно, — прокашлявшись объяснил Андрей.

— Даже лучше на весу — не дай бог, током вдарит, — юморнул вчёрную кто-то сзади.

— Я от неожиданности сделал шаг назад, а Либанов, округлив глаза, набрал в грудь воздуха, чтоб что-то кому-то высказать, но стоявший рядом... Валера? электрик главный у них, кажется... уверенно разрядил ситуацию:

— Да не боись, не вдарит. Там нечему ударять — токи везде смешные. Ну и давай я вот так... — он пристроился сбоку и по-хозяйски положил лапу сверху на пластиковый корпус. — Мы все уже проверили на сто раз, просто у нас с даром этим вашим туго, агрегат не показывает ни черта. Почти.

Я вернулся к столу и, как в ледяную воду, осторожно засунул кисть в тёмный зев коробки.

— Долго держать? — спросил я, и одновременно с моими словами агрегат оглушительно взвыл, из всех щелей пыхнуло красным, а я от неожиданности на автомате прыгнул в зал. В груди потяжелело, замутило, перед глазами поплыли цветные пятна, не в силах больше противостоять гравитации, я неловко опустился на пол прямо около дверей.

Наша прыгучая банда оказалась уже в полном сборе, чего-то они там обсуждали, собравшись под противоположным баскетбольным щитом, довольно далеко от места моего выпадения в реальность, потому и заметили меня не сразу. Тем более — не сразу смогли оценить степень моего охренения. Зато когда оценили... Трясли меня всем кагалом, засыпая тревожными вопросами, а у меня от нервов язык отнялся! Хорошо — Артемьев, по своей привычке, решил проверить на всякий — что за шум, а драки нет? Человек опытный — сразу сообразил, что да как, тут же выдернул откуда-то изрядных размеров фляжку, дал глотнуть — ха, узнаю! Он, родимый! Белорусский.