— Надо его тоже через рамку прогнать, кстати, — перескочил я.

— А на кой? Тебе мало тех, кого уже нашли? Всё равно ничего не делаешь с ними, — пожал плечами Либанов.

— Ну а что я могу с ними делать? Мы даже специальность определить не можем. Ну, грань Дара которая. А так хоть список заранее будет. Появятся данные и методики — начнём обучать.

— Вы просто неправильно к делу подходите, — зевнув, проговорил учёный.

Я, ничего не говоря, вопросительно посмотрел на него, и он продолжил:

— Надо заходить с другой стороны. Ведь есть же направления, где всё более-менее понятно? Ну вот смотри: если человек с детства хотел лечить людей, в школе биологию ботал, поступил в медвуз, продержался пять лет, практика там, морга не испугался, интернатура... или ординатура, чего у них там? Ладно, не важно. Да ещё и одарённость у него обнаружится — кем он выйдет, с немалой вероятностью?

— Целитель, — с холодком внутри прошептал я.

— Ну да. Очевидно же? А если других, нам известных, брать, то эмпатов надо ловить в Институте Культуры, или где там у нас массовиков-затейников обучают? КВН? Психология ещё подойдёт, наверное. Кастинг для тамадов... или тамадей... ну ты понял, короче. Электриков — в МЭИ, если навскидку, или курсы какие-то, на высокое напряжение, для особо квалифицированных кадров. Геоманты — кто у нас по камням угорает, геологи? Тоже ведь наверняка в Москве вуз есть. Вот там и наставить рамок! Или вообще сделать мобильную станцию в автобусе и кататься от одной перспективной локации к другой — типа, такой медосмотр. Ошибки будут, конечно, куда без них, но КПД однозначно получится выше.

— Да уж, богатая идея, — ошеломлённо пробормотал я, чтобы сказать хоть что-нибудь.

— Дарю, — барственно отмахнулся Либанов.

– *-*-

Несмотря на заранее озвученные страшилки, научная команда справилась со своими проблемами за жалкие полчаса. Хорошо, что у меня есть Либанов, сам бы я ни за что не разобрался, так бы и сидел до сих пор, уговаривал поработать... Или вообще — ждал до 10 января. Но Либанов есть — и мы уже готовимся к первому эксперименту в новом году. Вся толпа в сборе — и мы втроём, и учёные, и Артемьев прохаживается, присматривая за приглашённым професcором.

Этот шустрый дедуля поначалу сразу же решил взять вожжи в руки и попытался — по старой памяти — построить своих бывших аспирантов. Вот только здесь вам не там, у нас тут ФСБ имеется, и не таких обламывали: Артемьев немедленно махнул рукой, и пара дюжих бойцов, аккуратно подхватив дедушку под локотки, быстрым шагом рванули в сторону выхода. Командный тон мгновенно сменился на возмущённый вопль, а потом — и на жалобный писк. Просьбу Либанова "не жестить" я передал заранее, потому до крайностей наши безопасники доводить не стали, ограничились строгим внушением, профессор только кивал покаянно. Те же два шкафа из охраны поставили письменный стол — на порядочном удалении от зоны эксперимента, и Одинцев угнездился там.

И рад бы сказать, что мы занимались своими делами, по плану, но нет: все присутствующие, кто явно, кто искоса, наблюдали за разворачивающимся спектаклем. И только когда профессор понуро уселся на своей галёрке, народ задвигался уже целеустремлённо, выкинув из головы посторонние мысли и настраиваясь на подзабытую за праздники работу. Впрочем, разбежались мы довольно быстро: всё уже отлажено, каждый знает свой манёвр, только Леха, пожалуй, заметно нервничал, слава богу, что на нас это не отражается никак — исключительно Либановская головная боль.

Первым делом, для разминки, мы проверили поведение кабеля в портале. Никаких неожиданностей не случилось — кабель работал, зуммер пищал, лампочка исправно загоралась, и даже расходов почти не случилось: выкинуть своё барахло обратно перед закрытием портала парни не успели только один раз, заготовленные "экспериментальные сеты" оказались почти не нужны. Что-то там научники обсуждали дополнительно про то, как меняются параметры тока, но я вслушиваться не стал. Зато о себе напомнил Одинцев, который, в отличие от меня, не просто вслушался, а превратился в одно большое ухо, вскочив и даже сделав несколько шагов в направлении парней. Артемьев кинулся на него ястребом, и до меня донеслось: "Стоп, профессор! Ваш статус этого не предусматривает. Выведу!", — но Либанов всё-таки ответил Одинцеву, перекрикивая обычный их научный гомон. Кончилось всё тем, что профессора буквально под конвоем отбуксировали поближе, подполковник встал перед ним, полностью перекрывая вид, сказал что-то сурово, а потом прочертил носком ботинка линию на полу — всё ясно: стой, опасная зона! Работа мозга.

А я уже погрузился в раздумья: как бы, действительно, научиться менять размер портала? В себя вернулся, видимо, через несколько минут, от тишины: все присутствующие стояли кто где и молча смотрели на меня. Осознав, что никаких особенно светлых мыслей в голову так и не пришло, я подозвал Рыжую: чего тут думать? Не моё это, всё равно не получается. Будем трясти.

– *-*-

Ничего мы не вытрясли.

Нет, вроде какая-то реакция есть, немного поменять форму окна мне удалось. Но — совсем чуть-чуть, как это использовать на практике — совершенно непонятно. Бесполезная затея.

С горя, решили попробовать ещё одну теорию: мешают ли нам стены? В смысле, что, если между "оператором" и порталом — стена? Долго примеривались, чтоб ничего не порушить... гораздо дольше, чем понадобилось для получения ответа: нет, не работает. Один из парней приволок откуда-то палатку, и учёные довольно слаженно её установили на улице. Внутрь, правда, натолкали столько аппаратуры, что мы с Линой туда влезли с трудом, а для Жоры места и вовсе не осталось. И всё для того, чтоб получить тот же обескураживающий результат: не работает! В итоге, остановились на том, что нам требуется визуальный контакт с предполагаемой точкой входа, даже если мы сидим с закрытыми глазами, и нужен открытый доступ, уж не знаю, для чего. То есть, если в палатке максимально раскрыть вход, то прямо напротив портал ещё получается, а вот хотя бы на пару метров в сторону — уже нет. Ангар и вовсе блокирует всё намертво.