– Все это, – перебил подполковник Епинцев, – для людей, для граждан нашей страны. Смешно, если бы в суд привлекалась кошка или крыса, которая укусила человека. Но кошка или крыса – ведь живые существа. А объект есть мертвый объект. Такой же мертвый как дом или булыжник. Не можем же мы предъявлять обвинительное заключение булыжнику? Вопросы будут?

– Будут, – сказал Жора. – почему вы думаете, что обыкновенная пуля его не возьмет?

– Мы не думаем, а знаем, – сказал инструктор. – Вот. Посмотрите, пожалуйста, эту запись.

Он вставил кассету и включил магнитофон. На экране появилось белое с синевой лицо; потом лицо отодвинулось и стала видна вся фигура человека. Нижняя половина экрана была черной.

– Камера во время сьемки лежала на столе, – объяснил инструктор. – Смотрите внимательнее.

Объект положил кисть руки на стол и ударил ножом. Лезвие соскользнуло с кожи и воткнулось в стол.

– Видели? – спросил подполковник. – Нечего тут из себя умного строить.

Обыкновенные ему пули подавай!

– У меня еще есть вопрос, – сказал Жора, – я не понимаю, какую опасность может представлять объект?

– Я имею полномочия ответить на этот вопрос? – поинтересовался инструктор.

– Имеете, но знайте меру.

– Так вот. Пришельцы оттуда никогда не приходят с добрыми намерениями. Чаще всего они хотят отомстить своим обидчикам. У них такое представление о справедливости: если их убили, а обидчик остался ненаказанным, нужно вернуться и его наказать.

– Но ведь убийц действительно не нашли? Может, он нас выведет на них?

– Поиском убийц должны заниматься не мстители с того света, а компетентные органы. Так записано в конституции.

– Вы меня не убедили.

Инструктор и подполковник переглянулись.

– У меня нет права сообщить вам все, – сказал инструктор, – но знайте, эти пришельцы разносят опасную заразу. Они кусают людей и люди сходят с ума. Вы что, не смотрели фильмы про вампиров?

– Сходят с ума? – задумался Жора.

Дверь тихонько отворилась, милиционер Пуркносый просунул голову и предложил кофе.

Через час после полуночи дом оцепили. Час пришлось прождать для того, чтобы пропустить полночь, когда пришельцы ведут себя наиболее энергично. В оцепление входили: шесть вооруженных человек (двое из них снайперы со спецоружием, на котором можно мгновенно менять сорт пуль), хромой Жора и пятнадцать человек принудительных добровольцев – активных ыковцев, с кольями. Активные ыковцы тихо роптали, а двое даже пытались сбежать домой.

Жора вразумил их:

– Ты, …., помнишь, сволочь, что скоро осенний призыв?

– У меня отсрочка, – возразил названный непечатным словом.

– А …………………… твою отсрочку, если я захочу, понял?

– Понял.

– Это не я, это он меня подбил, – заявил второй.

Жора хряснул второго в скулу.

– Это тебе чтоб на друзей не наговаривал. Ох, дали б мне волю, я бы вас!

Больше никто не пытался сбежать. В десять минут второго Жора поднялся на крыльцо и нажал звонок. Левой рукою вынул нательный крестик и поцеловал. Не дай мне Бог сойти с ума…

– Какого черта! – возмутился Коре.

– Вы спали? Извините.

– Не спал. У меня бессонница уже вторые сутки. Впрочем, хорошо, что кто-то пришел. Заходи.

– Ты не включишь свет? – спросил Жора, сделав шаг и остановившись.

Он уловил перемену тона и сам перешел на ты.

– Но я ведь призрак, мне свет не нужен. У меня глаза в темноте светятся могильным фосфором.

– Ничуть не страшно.

– Я принесу свечу, – сказал Коре, – привидениям удобнее при свечах.

Он поставил свечу на стол и зажег. Свеча испустила противный дымок, треснула и засветилась ровным колдовским пламенем.

– Ты опять по делу? Пришел меня арестовать?

– У меня здесь диктофон, – сказал Жора и дотронулся до груди. – Дом окружен. Ты уйти не сможешь. Но я хотел бы поговорить с тобой с глазу на глаз.

Без записи. Диктофон не включен. Сейчас я его включу, а ты наговори мне чего-нибудь страшного, но вначале поздоровайся.

Он нажал кнопку, нащупав ее сквозь ткань.

– Здравствуй, – сказал Коре.

– Здравствуйте.

– Заходи.

– Спасибо.

– Я тебя слушаю.