Ната Бяцкая была красива по любым меркам – и местным, и мировым – красива и сексуальна. Она не раз побеждала в городских конкурсах, но ни разу не побеждала честно. Не потому, что была хуже других, а потому что имела собственное представление о честности. Она имела множество любовников в нескольких окрестных городах и в некоторых городах далеких и большинство любовников считали ее верхом совершенства. На самом деле оны была просто паучихой – паучихи съедают своих самцов после того, как удовлетворили себя.

Ната Бяцкая замечательно умела обращаться с людьми и особенно с мужчинами.

Она изучила все струнки мужских душ. Мужчины раскрывались перед нею, как ни перед кем в жизни, они рыдали, бросались на колени или на нее, рвали свои парики и вены, стрелялись, бросались вниз с высоких этажей. Они теряли рассудок.

Основным методом обращения Бяцкой с мужчинами был маятник, изобретенный женщинами сто тысяч лет назад и с тех пор почти не изменившийся. Первый толчок маятника она всегда делала сама: находила нового мужчину и давала тому понять, что он ей небезразличен. Как только мужчина понимал это, он начинал приближаться. Ната допускала его предельно близко, а потом отталкивала. Выждав, пока мужчина сменит свои намерения на противоположные, она снова начинала тянуть несчастного к себе. Приблизив, снова отталкивала. И так без конца, со все возрастающей амплитудой.

Известно, что даже маленький ребенок сумеет хорошо раскачать очень тяжелый маятник, весом, например сто тонн, если будет толкать его достаточно долго, ритмично и в такт с его собственными колебаниями. Точно так же Ната поступала с мужчинами – действовала настойчиво, ритмично и в такт с их собственными колебаниями. Последнее требовало немалого умения, но Ната видела в жизни очень много мужчин и очень многие мужчины раскрывали перед нею душу. Она знала о мужчинах все. Мужчины катали Нату на своих спинах, выжигали ее инициалы на своих грудях, пытались отравить ради нее ранее любимых безропотных жен (дважды), пришивали ее ленточки к самым чувствительным местам своих тел (большими иглами), писали о своей любви огромными буквами на вертикальных стенах небоскребов (без страховки, конечно) – и делали другие приятные мелочи.

Человек, на которого Ната обращала внимание, был обречен. Ему не было спасения. Еще не родился мужчина, который смог бы уйти от Наты. Если маятник раскачивать слишком сильно, он рвет свою нить. Но такие случаи были редкой удачай в жижни Наты. Обычно мужчина погибал еще не доходя до последних стадий ухаживания. Ната всегда раскачивала несколько маятников одновременно – от двух до четырех. Уделить внимание пяти или шести мужчинам сразу было трудно даже для нее. Как только маятники начинали качаться широко, устойчиво и мощно, она направляла их друг на друга. Они сталкивались с разгону и друг друга разбивали.

Не всегда насмерть, но всегда сильно – Ната все-таки знала свое дело. Особенно интересным был такой вариант: натравить слабого и разумного, но совестливого мужинку на мощную дубину двухметрового примерно роста, отойти в сторонку и посмотреть, что получится. Маленький и умный редко шел в лобовую атаку.

Обычно он выдумывал разные замечательные хитрости, которые доставляли Нате немалое удовольствие. Но дубины в конце концов побеждали – дубину хитростью не возьмешь. Не брезговала Ната и детьми.

Например, не далее как весной она хорошо раскачала бывшего директора приюта и тихого мальчика лет примерно восьми. Директор видел в Нате всего лишь отличную шлюху, и даже не понимал, что был от нее без ума; разумная и умелая Ната вытворяла в постели такие фокусы, что у директора джаже лысина потела. Мальчику она явилась в виде сказочной принцессы, которую мучит злое чудовище. В этой роли она также была неподражаема. Однажды мальчик показал ей собственноручно сделанный нож и сказал: «я его убью». «Нет нет, только не ты!» – вскричала Ната и отобрала нож. В результате различных интереснийших манипуляций мальчик все же пошел на директора с ножем – против воли своего идола, разумеется. В той стычке директор был несмертельно ранен. Ни ребенок, ни взрослый не назвали на суде имени Наты. Оба унесли ее светлый облик в обитель воспитательного лишения свободы. Новым директором оказалась женщина, поэтому Ната поумерила свой пыл.

Понятно, что она была прекрасно обеспечена – ведь разумная сумма денег это то, с чем влюбленный рыцарь расстается легче всего.

Не все сходило Нате с рук. За двенадцать лет сознательной сексуальной жизни она получила восемь сотрясений мозга, два из них тяжелые. Почти все ее ребра были сломаны. Однажды ей сломали ногу и бросили ночью в пустынной местности; пока она ползла к дороге, ее укусил ядовитый паук, а уже у самой дороги атаковали голодные крысы. К счастью, нашелся велосипедист, который ее подобрал.

Тот велосипедист повесился в колодце семь месяцев спустя и завещал Нате свой домик с тремя окнами. Домик Ната не взяла – она старалась не ради выгоды, а из интереса. К сожалению, у велосипедиста остались два брата, оба двоюродные и оба очень злые. Вскоре после смерти в колодце они нашли городскую квартиру Наты и чуть было ее, проклятую, не поймали. На суде браться сказали, что обязательно достанут Нату, когда выйдут – за что им и добавили срок. До четырех лет.

Четыре года истекли последней весной. Впрочем, об этом сроке Ната крепко забыла.