На поле все они полностью полагались на меня. Именно за пределами поля я, как правило, вызывал некоторые… проблемы с участием. Я ненавидел послематчевые пресс-конференции, особенно когда мы проигрывали. Я бы ответил на несколько вопросов, но был не из тех, кто шутит с журналистами или делает все возможное, чтобы они почувствовали, что знают меня.

Если кто-то и мог нарушить это соглашение, Ава чертовски хорошо знала, что это буду я.

Когда я сразу ничего не сказал, Элли слегка повернулась, одарив меня терпеливым взглядом, который, словно, напоминал мне о нашем предварительном перемирии. Несмотря на то, что все мои кости ныли от желания просто сосредоточиться на футболе, сосредоточиться на играх, атакующих схемах и видеозаписях моих соперников, я пообещал, что попробую. И ненавидел то, что этот терпеливый взгляд проникал в меня так же глубоко, как и все остальное.

Затем она приподняла тонкую бровь, словно провоцируя меня на спор.

— Со мной все в порядке, — сказал я Аве, но не сводил глаз с Элли. Уголки ее розовых губ слегка изогнулись.

— Черт возьми, да, — сказал Джек. — И, м-м-м, если они просто захотят, чтобы я был на обложке с тобой, Элли, я буду в игре, если этот сварливый старик откажет.

Элли, смеясь, повернулась к Джеку.

— Буду иметь это в виду. Может быть, они позволят нам сделать несколько снимков просто для развлечения.

— Мы закончили? — перебил я резким и явно раздраженным голосом.

Ава бросила на меня удивленный взгляд. Джек закатил глаза, а Элли просто изучала меня, как будто я был диким животным.

Она была не совсем не права, потому что я почувствовал зуд под кожей, предвкушение того, что буду сидеть под ярким светом и наблюдать, как она позирует с Джеком, носилось, как насекомое, которое я не мог отогнать. Что было глупо. Совершенно, беспредельно глупо.

Так почему же это так сильно меня разозлило?

— Мы закончили, — сказала Ава. — Элли, не могла бы ты пойти со мной, мы хотим подобрать кое-что для веб-сайта и социальных сетей.

Женщины ушли, и я наблюдал за ними, пока они не покинули тренировочное поле. Как только дверь захлопнулась, громкость вернулась в норму. Как будто ребята снижали уровень громкости разговоров в ее присутствии.

Куда катиться мир.

— Брось мне мяч, — сказал я Джеку, и он бросил. — Наклонный маршрут, около двадцати пяти ярдов.

Не нуждаясь в дальнейших объяснениях, Джек взлетел, а я отскочил назад. Мяч между моими пальцами успокаивал кожу, мозг включался в естественный ритм. Я отскочил влево и бросил мяч Джеку, который пересекал поле.

Мяч пролетел мимо его пальцев и с неловким отскоком упал на газон. Как ни в чем не бывало, он подхватил его и прижал к животу, направляясь к конечной зоне, где тренировались линейные защитники.

— Черт, — прошептал я.

Позади нескольких посредственных сезонов, разочарований в плей-офф. Прошло много времени с тех пор, как «Волки» были в центре внимания СМИ НФЛ.

Мне это не понравилось. Не таким образом.

Я хотел, чтобы мы были в центре внимания, потому что мы побеждали. Потому что мы с Джеком развили неудержимый темп наступления, потому что наша защита заставляла наших противников подчиняться. Не потому, что самым интересным в нас было то, что у руля корабля было симпатичное личико.

— Я в душ, — сказал Джеку, внезапно почувствовав себя обессиленным.

Тренер наблюдал за мной со стороны, но не остановил, когда я выходил из здания. Коридор, ведущий к раздевалкам, был пуст, но когда я завернул за угол, то услышал гул разговоров.

Несколько репортеров стояли в отведенном для них месте, с бейджами СМИ на шее и камерами в руках.

— Пирсон, — позвал один.

Я продолжал идти, как будто не слышал его, главным образом потому, что терпеть не мог этого парня. Он был похож на крысу и всегда умудрялся задавать вопросы, которые выводили меня из себя. Большинство репортеров были на него не похожи. Большинство были честными и уважительными, но думаю, в нем где-то жил папарацци. Слизь покрывала его, как пальто, которое он никогда не сбрасывал полностью.

— Давай, Пирс, — сказал он своим гнусавым голосом. — Один вопрос, и я оставлю тебя в покое.

Вздохнув, я остановился.

— Что?

Его тонкие брови слегка приподнялись.

— Разве мы сегодня не дружелюбны?

— Если у тебя вопрос о футболе, просто задавай его. В противном случае я молчу. Здесь достаточно отвлекающих факторов, чтобы думать о чем-то другом, включая мое настроение.

Когда он улыбнулся, я должен был занервничать, а затем он поднял руки.

— Тогда нет. Спасибо.