Под словом «люди» Станислав имел в виду соседей румын, абсолютно не говорящих по-русски.

Затем охватил голову руками и интенсивно затряс ей в стороны, ахая и охая.

– А по-моему, тут без бутылки не разберёшься, – недвусмысленно намекнул Игорь. – Очень уж тяжёлая политическая тема, надо всё обмозговать и, главное, не спешить, – продолжал он, сам искренне удивляясь тому, как красиво сказанул, сделав ударение на слове «главное».

– И жрать уже пора, – наконец отозвался и Морозик, почёсывая отросшее за время проживания в Англии пузо.

Намёк был понят, и вот уже весь довольный и сияющий Морозик с Игорьком понеслись в магазин за алкоголем и закуской.

Проставлялись провинившиеся скандалисты Александр с Семёном, которые, по мнению босса, очень уж громко и неосторожно высказываются на стрёмные, ментовские темы и ведут себя из рук вон плохо.

– А на депорт из-за вас, доходяг, мы не согласны, не-е-е, – вразумлял проштрафившихся Станислав, размахивая пальцем у них перед носом. – Видишь, что удумали, фраера усатые! Ну какая вам разница, кто и как там живёт? – При этом он указывал рукой, предположительно, в направлении востока. – Пожрали, покурили, скоро бухнём, – перечислял он радости своей праздной жизни и расхаживал петухом по комнате, заложив руки крест-накрест за спиной. – А то вы доорётесь – копчёные стуканут, куда надо, и всё, приплыли. Так что фильтруйте базар, старички. Там и без вас разберутся, кому и сколько платить. Здесь таких, как вы, типа умных, не любят.

Семён пытался объяснить разгорячённому боссу, что так, мол, и так, свобода слова, Европа, демократия и т. д. и т. п., но Станиславу всё было нипочём, он и слушать не желал никаких оправданий, а продолжал гнуть свою линию и по-отечески сурово грозил пальцем, видимо, ужасно переживая за свою репутацию и авторитет человека серьёзного и независимого.

Глава 10

Чужак

Ещё одна забавная история, о которой стоит упомянуть, приключилась с этими пещерными людьми в том же году, когда у Стасика случилась девушка. И вот как это было.

Просыпалась банда в жутком похмельном смраде от дикого храпа Мороза и какого-то шума непонятного происхождения, доносившегося со двора. Первым встал, как и полагается, босс. Он присел на кровати, долго-долго тёр кулаками глаза, кряхтя и мыча что-то себе под нос. В голове стоял страшный шум, гул и гам, что мешало главарю адекватно думать и доставляло тем самым массу неудобств.

«Старею», – нехотя подумал Стасик и окинул комнату похмельным взглядом, особо ни на чём не задерживая внимания. Но то, что он увидел у себя на кровати, заставило его открыть рот и замереть от ужаса.

На самом краю ложа тихо и мирно в одних семейных трусах в полосочку возлежала могучая фигура Мороза в форме вопросительного знака, а у него на груди во всей одежде и ботинках, но почему-то с демонстративно расстёгнутой ширинкой, сложив руки под головой, сладко спал какой-то смуглолицый парнишка с серьгой в ухе. Такого поворота событий и откровенной наглости со стороны Мороза босс не ожидал. «Однако ситуация. Это чё за приколы», – ужаснулся он и прикрыл ладошкой рот.

Стасик растерялся на мгновение, но тут же бросился проверять, на месте ли его атрибуты власти, а убедившись, что ничего ценного не пропало, мало-помалу начал приходить в себя.

Икота и страшный сушняк пробрали босса от всего увиденного, ужасно захотелось чего-нибудь холодненького и с газиками. Он опустил босые ноги на пол – тот обдал приятным холодком, прикурил дрожащими руками сигарету, тяжело и глубоко затянулся, затем так же тяжело задумался, лихорадочно пытаясь вспомнить вчерашний день. Но обильно снабжённый накануне алкоголем мозг окончательно стёр из памяти картинку происходящего, не давая боссу припомнить ни имён, ни лиц, ни действий. И политические, как назло, все до одного были на работе, поэтому некого и спросить, что же произошло в ночи между этими двумя молодыми людьми.

«Мне базарили, что Запад меняет людей. Но это уже перебор! Но нет, я Мороза с детства знаю, мы с первого класса вместе, он не такой», – гнал от себя нехорошие мысли босс, затем нервно потушил консарик о край консервной банки (на скорую руку переделанной в пепельницу), встал, потянулся, зевнул и принялся будить свою правую руку Игорька, который весь взъерошенный, с недельной щетиной, укутавшись в засаленное одеяло, тихо спал посередине кровати и походил скорее на бомжа или пропойцу, но никак не на Стаськиного зама.

– Игорь, Игорь! Вставай, братан! – полушёпотом залепетал босс, тряся товарища за плечо, но пропитое тело Игорька категорически отказывалось возвращаться в реальный мир. – Тут такой шухер, чувак, что капец и трындец полнейший! – не унимался Стасик.

Слова «капец» и «шухер» заставили Игоря вернуться на грешную землю.

– Чё за шухер, старичок? – присев на кровати и открыв один глаз, протараторил он.

– А ты секи, что тут за оргии у тебя под боком творятся, – уже громче и уверенней заговорил босс, указывая глазами в сторону смугляша, который всё так же спокойно продолжал спать, лишь изредка шевеля губами.