О bella, ciao! bella, ciao! bella, ciao, ciao, ciao!

Савосин разогнался вдоль дальнего длинного борта и прыгнул каскад из двух тройных тулупов. Ого! Савосин порядком усложнился! Последний раз, когда Арина видела его программу, на первенстве города, он прыгал только 3–2. А здесь рискнул зайти на 3–3, и у него получилось! Приземление получилось рабочее — слегка качнуло на выезде, но оба прыжка вышли докрученные и явно пойдут Савосину в зачёт. Выехав с каскада, Савосин сделал несколько твиззлов с поднятой вверх рукой, исполнил моухок с чоктау и стал заходить на тройной сальхов.

У костра хлопочет красавица Белла. Она в военной форме но, кажется, до войны была студенткой. В знойную красивую брюнетку платонически влюблён весь партизанский отряд. Каждый старается принести ей что-нибудь в подарок, пусть даже это всего лишь цветок эдельвейса… Но гордая своенравная Белла не благоволит никому. «А… Была не была!» — думает Роман, прислоняет автомат к стволу дуба и, хлопнув себя ладонями по бёдрам, выходит на танец. Зря гармонист, что ли, надсажается? Впрочем, гармонист уже не один. Антонио, бывший почтальон, взял мандолину и стал быстро-быстро перебирать струны, играя настоящий итальянский ритм «тремоландо»! Поразительно красиво и в то же время романтично!

Una mattina mi son svegliato d ho trovato l’invasor!

Савосин прыгает тройной сальхов! Прыгает мощно, раскатисто, пролётно, как будто выстреливает из пушки. В его стиле катания нет ничего утончённого и изящного! Это спорт в чистом виде. Но странно… С минимумом хореографии Савосин отыгрывал образ так хорошо, что даже у самого музыкально неграмотного зрителя сразу же возникало ощущение, что музыка из Италии времён Второй мировой войны.

После тройного сальхова темп музыки усилился. К гармошке-тальянке прибавились мандолина и контрабас. Савосин ещё более убыстрил темп. Сделав несколько мастерских пируэтов с полулибелой, Савосин следом исполнил плясовые движения из русского танца, поднимая на ходу ногу и хлопая ладонью по икре, а другую ладонь кладя на затылок. Получилось как русская плясовая. Но нет! Это же Италия!

На этом этапе зал встал и стал хлопать в такт музыке, что ещё больше раззадорило Савосина. Он стремительно зашёл на двойной аксель и прыгнул его! Прыгнул хорошо! После приземления с акселя сделал короткий выезд и тут же развернулся элементом с забавным названием «собачка», сделав половину оборота на опорной ноге и вытянув свободную ногу в сторону и вверх. А собачкой он назывался, потому что именно так задирает ногу собака перед тем как обмочить дерево.

Только здесь Арина заметила, что рубашка Савосина имеет градиентный окрас. Она не была полностью одного защитного цвета. Неведомый мастер очень искусно изобразил пятна на рубахе — на боках и под мышками, отчего фигурист, то есть «Роман», казался как будто вспотевшим. Ну естественно… В Моденских горах какие вам прачечные, уважаемые синьоры!

Белла согласилась танцевать с этим странным русским Романом. Да и весь отряд, чего уж тут греха таить, вскочил с камней и брёвен, на которых ожидал сытную трапезу, и пустился в пляс. Ну и что, подумаешь… война! Пфф… Они молодые, здоровые, и всё у них впереди!

«Белла чао» всегда было сложным произведением для фигурного катания. Темп музыки нарастал непрерывно. С каждой секундой становился всё быстрее. Фигурист всё более уставал, но программа требовала более быстрого темпа исполнения. И здесь Савосин попал в ловушку. Впрочем, она была ожидаема. На самые быстрые участки композиции выпали все непрыжковые элементы — дорожка шагов и три вращения. В таком же темпе, как играет музыка, исполнить их было практически невозможно, особенно если, как положено по правилам, доделывать шаги и держать нужное количество оборотов во вращениях. И естественно, Савосин эту часть программы визуально просадил, что влекло снижение оценки за артистизм. Однако, пожертвовав артистической оценкой, Савосин упорно поборолся за оценку техническую — пусть медленней, чем нужно, сделал дорожку шагов и медленней исполнил вращения. Но всё было выполнено согласно правилам и на максимальные уровни сложности.

Когда музыка закончила играть, Савосин опустился на колено и протянул руку вперёд, словно даря девушке цветок. Высокогорный эдельвейс! Музыка стихла, и вот тут началось…

После проката Савосина зал взорвался бурными аплодисментами и криками. Савосин, всегда боровшийся с техникой, неожиданно для себя самого, техническую часть исполнил очень хорошо, а это повлекло за собой и прибавление в артистизме, причём неосознанное. Если уж Арина, видевшая многие прокаты вживую, успела поймать во время проката Егора некий выкатываемый образ из-за произведённого фигуристом впечатления, то на неискушённых зрителей эта программа произвела в два раза более сильное действие. Люди видели если не этот сюжет, то нечто похожее.

— Мо-ло-дец! Мо-ло-дец! Мо-ло-дец! — кричали зрители.

Савосину тоже бросали на лёд подарки, и это для фигуриста было впервые. Да вообще всё, что сейчас происходит, было впервые! Для Егора всегда, сколько он себя не помнил, прыжки были слабым звеном. Исполнял он их трудно и через силу. Даже если они и получались, то выглядели неэстетично, и это вело к стильному просаживанию оценки за артистизм. Да и какой тут артистизм, какой образ, если парень всю программу упорно думает, где ему прыгать, как прыгать, и какие последствия после этого будут. Сейчас же всё сложилось воедино, словно собрался пазл.

Левковцев на хороший прокат Савосина даже и не надеялся — фигурист часто сливал даже первую часть программы, и когда Егор прыгнул каскад из двух тройных тулупов, очень сильно удивился. Когда Савосин чисто сделал стартовый каскад, Левковцев вдруг подумал, что Савосин в этот раз может и удивить. Именно с этого момента на тренера нахлынуло сильное чувство сопереживания за своего спортсмена. И хотя поводов переживать в оставшееся время за фигуриста было не так много — вращения и одиночные прыжки у Егора получались неплохо, да и катался он быстро, качественно, по-спортивному, Левковцев как будто повторял движения Савосина на льду. Савосин едет вправо — тренер качнётся вправо. Савосин едет влево — тренер качнётся влево. Многие присутствующие заметили это. Такое соучастие и демонстрация искренних чувств вызывали восторг и добавили ещё больше аплодисментов что спортсмену, что тренеру.