Шрифт:
Трудно отказаться от бесплатной еды и бесплатной стирки.
Плюс, должен признать, очень приятно снова быть рядом со своей семьей.
Я смотрю на свою кровать.
Мне немного хочется бросить учебу, чтобы поваляться в постели и посмотреть какой-нибудь паршивый телевизор. Но я этого не делаю.
Опустившись в кресло в углу комнаты, я открываю книгу «Законы и политика в области здравоохранения».
Я всегда хотел быть юристом. Наверное, в детстве смотрел слишком много фильмов. Но исправлять ошибки, быть хорошим парнем, в конце концов стать своим собственным боссом… Чего еще может желать мужчина?
* * *
Я тру глаза и смотрю на часы на тумбочке. Чуть больше шести, а спать я лег только после двух.
Я начинаю переворачиваться, намереваясь снова заснуть, но через закрытую дверь в мою комнату проникает голос мамы, более высокий, чем обычно.
Мои родители рано встают, но не по воскресеньям. И мама никогда не повышает голос.
Когда я сбрасываю с себя одеяло, в моем животе образуется пустота.
В пижаме я выхожу из комнаты.
Когда я поднимаюсь наверх, голос папы перекрывает голос мамы.
«Скажите ей, что мы ей перезвоним. Нам нужно вызвать полицию».
Яма превращается в кошмар, и я спешу вниз по лестнице, бесшумно ступая босыми ногами по ковру.
«Ты его слышала. Да. Хорошо».
Я заворачиваю за угол на кухню как раз вовремя, чтобы увидеть, как мама вешает трубку.
«Дай сюда», — папа протягивает руку, и мама дает ему трубку.
Он набирает три цифры, затем подносит телефон к уху, а его свободная рука ложится на плечо моей мамы.
Они меня еще не видели, поэтому я остаюсь на месте и прислушиваюсь.
«Да. Мне нужно сообщить…» Голос папы срывается, и мама зажимает рот руками. «Мне нужно сообщить о пропаже человека».
Пропавший человек.
«… Эклунд… Моя дочь…»
Моя сестра.
«В последний раз ее видели…»
Фрейя пропала.
Я делаю шаг назад.
«Комета, да, клуб». Плечи мамы трясутся, а костяшки пальцев папы белеют вокруг телефона. «Мы не знали, что она собирается…»
Я знал.
Я знал.
«Ее подруга вернулась домой всего десять минут назад. Ее родители думали, что девочки уже в постели». Голова отца наклоняется вперед. «Кей думает, что их накачали наркотиками. Она не помнит, как она оказалась в доме другой подруги. Но… Но Фрейя, моя девочка, ее не было с ней».
Фрейя пропала.
«Я знаю, что не прошло и двадцати четырех часов». Тон папы меняется. «Я позвоню мэру…»
Мне следовало ее остановить.
Мама со стоном отворачивается от папы и замечает меня.
Я не слышу, что говорит мой отец, потому что мама бросается ко мне и обнимает меня крепче, чем когда-либо прежде.
* * *
Полицейский бросает на нас последний взгляд, прежде чем выйти за дверь и закрыть ее за собой.
Единственная причина, по которой он здесь, — это то, что у папы есть деньги.
Полицейский задавал вопросы и записывал наши ответы, но я не думаю, что он действительно верит, что она пропала, а не просто тусуется.
Новостей нет.
Никаких признаков Фрейи.
Она пропала со вчерашнего утра.
* * *
Мой кулак колотит по запертой задней двери.
Комета закрыта, не откроется еще несколько часов, но машины припаркованы на парковке для сотрудников. И если копы не дадут нам никаких гребаных ответов, это сделаю я.
Я снова бью кулаком.
Наконец, она открывается.
«Забыли ключ?» — спрашивает мужчина, прежде чем соображает, что я не его коллега.
Прежде чем он успевает захлопнуть дверь у меня перед носом, я выставляю ногу, оставляя ее открытой. «Мне нужно поговорить с кем-нибудь».
«Слушай, парень, если ты что-то потерял, тебе придется подождать, пока мы откроемся. Тогда ты сможешь проверить бюро находок».
Тьма, которая бурлила во мне с тех пор, как я впервые услышал обеспокоенный голос мамы, расширяется. Заполняя все больше моей души.
Я отталкиваю парня.
Удивление — единственная причина, по которой я заставляю его двигаться. Он весит пятьдесят фунтов и на двадцать лет старше меня, но все равно спотыкается.