Именно эта последняя часть, эти последние два слова сломали маму.

С тех пор она не разговаривала.

* * *

В ночном небе сверкает молния, а ответный раскат грома заглушает звук захлопывающейся дверцы моей машины.

Я думал, что испугаюсь. Думал, что руки будут трястись. Но пустота внутри меня увеличилась с тех пор, как неделю назад исчезла Фрейя.

Семь дней.

Семь ужасных дней.

У мамы случился кататонический ступор.

Папа не ест.

Никто не спит.

Я не вернулся в общежитие. Не был на занятиях.

Главное — найти Фрейю.

И мужчины в этом баре знают, где она.

Им придется сказать мне.

Я кладу ключи от своего Porsche в карман и иду по потрескавшемуся асфальту к входу в бар.

Нет вышибалы. Никто не проверяет удостоверения личности. Это дерьмовый бар в дерьмовой части города, полный дерьмовых людей. Человек должен быть сумасшедшим, чтобы зайти туда, если он не принадлежит этому месту.

Сумасшедшие. Или отчаяные.

Входная дверь открыта, и я вхожу в помещение с низким потолком, наполненное сигаретным дымом и запахом прокисшего пива.

Я надел простую футболку, грязные походные ботинки и свои самые старые джинсы, надеясь не выделяться, но все равно чувствую на себе взгляды.

Игнорируя инстинктивное желание развернуться и убежать, я держу голову высоко и направляюсь к бару.

Это определенно грубая публика, но это не похоже на тусовку обычной банды. Слишком много разнообразия в посетителях, чтобы все они были частью корсиканской мафии. Возможно, разведданные, которые я собрал, не так хороши, как я думал. Или, может быть, так оно и есть. Скоро я узнаю.

С каждым шагом в воздухе нарастает напряжение.

Слева от меня — бильярдные столы, справа — низкие столики, группы людей стоят там, где есть место, и еще больше людей стоит у бара.

Несколько человек толкают меня в плечи, но я не реагирую на них. Я просто продолжаю двигаться.

Я не умею драться. И я не знаю, какое оружие у этих парней. Все, что у меня есть, это складной нож в кармане, который я купил на стоянке для грузовиков.

Но я не позволю этому меня остановить.

Когда я подхожу к бару, бармен уже смотрит на меня.

Я останавливаюсь перед изуродованной стойкой напротив того места, где он стоит.

«Ты заблудился, малыш?» — спрашивает старик.

«Нет. Просто нужна информация».

Он фыркает. «Информация не бесплатна».

Я достаю из кармана бумажник, он толще обычного, достаю сотню и кладу ее на барную стойку. «Мне нужно знать, кто любит брать девушек из Кометы».

Бармен приподнимает бровь, перекладывает сотню через стойку и засовывает ее в фартук.

«Ну?» — подсказываю я.

Он пожимает плечом. «Никогда не слышал о Комете».

Я скрежещу зубами. «Ночной клуб».

Выражение его лица не меняется. «Это не совсем мое».

«А как насчет Марку? Ты уже слышал это имя?» Я говорю так, чтобы голос звучал как обычно, но понимаю, что попал в цель, когда слышу, как сразу несколько стульев скрипят по полу.

Пустота внутри меня расширяется, когда я поворачиваюсь, встаю спиной к бару и смотрю на четверых мужчин, которые встают передо мной.

«У тебя есть один шанс убраться отсюда к черту». Мужчина, стоящий впереди группы, запрокидывает голову назад, чтобы посмотреть на меня свысока.

Прошлым летом я перевалил за шесть футов. С тех пор набрал еще пару дюймов. Так что эти парни не выше меня. Но у них есть мышцы. Я просто тощий ботаник, который тратит слишком много времени на учебу, чтобы заниматься спортом или правильно питаться.

Но сейчас все по-другому.

Теперь мне нечего терять.

И я чертовски голоден.

Я расправляю плечи. «У тебя есть один шанс рассказать мне, кто крадет девушек из Кометы».

Трое мужчин сзади хихикают, но тот, кто заговорил первым, молчит. «Ты думаешь, ты крутой?»

Я качаю головой. «Нет. Но мне нужно найти мою сестру».

Смешки прекращаются.

«Если твоей сестры больше нет, смирись с этим и уходи сам».

Я сглатываю.

Этот человек мне ничего не скажет.

Мой кошелек все еще в левой руке. Я поднимаю его медленно, чтобы никого не напугать, и достаю оставшиеся у меня тысячу девятьсот долларовых купюр.