Если коротко, вкралась в расчеты ошибка или нет, дамы не достигли упомянутых 23,4 процента доходности за десять лет; пожалуй, показатель в 9 процентов ближе к истине. В конце концов издатель отозвал тираж и был вынужден судиться с покупателями, которые согласились обменять это издание на любую другую книгу «Хайперион», а дамы из Бердстауна снова канули в безвестность.

Как ни крути, они в целом справились неплохо: за полные пятнадцать лет, с 1983 по 1997 год включительно, их капиталы, по подсчетам аудиторов, приносили 15,3 процента в год, что всего на 2 процента хуже, чем в инвестиционном фонде, зато куда респектабельнее – и всяко лучше, чем у мужчин из парикмахерской Билла Флинна и дневных трейдеров. Тем не менее только в 1990-х годах математическая ошибка могла превратить в культурные иконы группу обычных женщин с посредственно прибыльными вложениями.

Подобно дамам из Бердстауна, армии дневных трейдеров и клиентам барбершопа Флинна миллионы людей к концу 1990-х возомнили себя гениями фондового рынка. Их настроения точнее всего передал грамотный и проницательный сотрудник компании «Морган Стэнли» Бартон Биггс: «Социология сулит неприятности… Все дети знакомых хотят работать у нас. Безденежные зятьки учреждают хедж-фонды. Лично знаю одного типа за пятьдесят, он пальцем о палец в жизни не ударил, а теперь создал хедж-фонд и рассылает рекламные брошюры. Одна у меня где-то завалялась»781.

* * *

Третий симптом пузыря – недовольство на грани гнева и насилия в адрес сомневающихся – проявился к середине 1990-х годов. За десятилетия до того, как Роджер Эйлс превратил компанию Си-эн-би-си в пресс-центр нового пузыря, тридцать миллионов зрителей в пятницу вечером смотрели передачу «Неделя на Уолл-стрит» с Луисом Рукейзером, транслировавшуюся по всей стране каналом Пи-би-эс. Придумал эту программу ее ведущий, лощеный и остроумный журналист, сын уважаемого финансового журналиста.

Рукейзер ввел в передаче строгий порядок, самыми желанными для участия были места в постоянно менявшейся группе биржевых брокеров, аналитиков и составителей информационных бюллетеней, которые подшучивали над ведущим в начале программы, а затем расспрашивали приглашенного гостя недели. Почти столь же востребованным считалось членство в закадровой «группе эльфов», которые якобы предсказывали дальнейшие события на рынке. Рукейзер твердо знал следующее: во-первых, «бычий» настрой идет на пользу его программе и личному бренду (за ним числились два информационных бюллетеня и проект «Инвестиционные морские круизы с Луисом Рукейзером»); во-вторых, возможность участия в передаче – бесценный приз для брокеров и аналитиков, которым посчастливилось порекламировать себя. Поэтому он сажал участников, так сказать, на короткий поводок – особенно в бурные дни технологического бума.

В конце 1990-х годов Гейл Дудек, аналитик компании «Ю-би-эс Варбург» и регулярная участница передачи Рукейзера, начала испытывать обеспокоенность. Она читала работы Чарльза Киндлбергера и узнавала в текущих событиях признаки пузыря, прежде всего «замещение» и доступность кредитов. Ей показалось правильным предупредить своих клиентов, но один из них обвинил ее в непатриотичности (как случилось и с основателем ее фирмы Полом Варбургом семь десятилетий назад). Словом, она на собственном опыте узнала, как относятся к сомневающимся во время пузырей: «Вас будут презирать, вас будут терроризировать, а когда пузырь начнет лопаться, публика изъявит негодование, и ей понадобится козел отпущения». В ноябре 1999 года, за пять месяцев до краха, Рукейзер прогнал Гейл Дудек из передачи самым унизительным способом: в тот вечер, когда она не смогла прийти, к ее фото на экране пририсовали шутовской колпак. Вместо Гейл позвали обаятельного бывшего баскетболиста Алана Бонда, которого четыре года спустя приговорят к двенадцатилетнему тюремному заключению за ограбление пенсионеров782.

Интернет-пузырь сильнее всего ударил по «инвесторам в имена», которые владели акциями хорошо зарекомендовавших себя «приземленных» и «дымовых» компаний [201]; эти акции торговались по разумным ценам, что было особенно заметно во время мании. Джулиан Робертсон, уважаемый менеджер хедж-фонда именно с таким подходом к инвестициям, был вынужден закрыть свою фирму «Тайгер менеджмент», которая до середины 1990-х годов била рекорды по доходности. По словам мистера Робертсона, «прежний подход не работает, и я не понимаю, почему. Мне шестьдесят семь лет, но кому это интересно?» Он объявил о закрытии фирмы 30 марта 2000 года; тогда он не мог этого знать, но высокотехнологичный индекс NASDAQ достиг пика в 5060 пунктов тремя неделями ранее, и до повторения этого показателя оставалось полтора десятилетия783.

* * *

Последняя отличительная характеристика пузыря – это появление экстремальных прогнозов. В обычные времена эксперты предсказывают рост или падение рынка в конкретном году в пределах 20 процентов. Авторы прогнозов, выходящих за эти узкие рамки, рискуют прослыть безумцами, а большинство оценок колеблется в пределах единичных расхождений со средней цифрой. Когда надувается пузырь, все складывается иначе. Джеймс Глассман вместе со своим соавтором-экономистом Кевином Хассетом в 1999 году написал книгу, в которой предсказывалось, что промышленный индекс Доу-Джонса вырастет минимум втрое по сравнению с текущим уровнем – примерно с 11 000 пунктов до 36 000 пунктов за несколько лет. Чтобы не отставать, другие пророки были вынуждены задирать свои оценки и прогнозы до 100 000 пунктов784.

Способ, которым Глассман и Хассет пришли к оценке фондового рынка в три раза выше текущего уровня, отлично иллюстрирует усилия, затрачиваемые на рационализацию заоблачных цен. Авторы просто-напросто манипулировали так называемой ставкой дисконтирования, применяемой как к акциям, так и к облигациям. Грубо говоря, ставка дисконтирования – это доход инвесторов до понесения рисков владения ценными бумагами; чем выше риск, тем выше требуемый доход (ставка дисконтирования) за владение акциями. Например, в середине 2019 года сверхнадежные долгосрочные казначейские облигации приносили 2,5 процента прибыли, тогда как доход, необходимый для владения гораздо более рискованными акциями, был примерно в три раза выше (в настоящее время около 7,5 процента, приблизительно 10 процентов до 1990 года).