Иными словами, обилие и краткость хадисов обеспечивают возможность для появления бесконечного множества повествований о конце времен; добавим к ним газетные заголовки, подкрепим их изрядной долей убежденной предвзятости – и талантливым исламским ученым не составит труда обосновать достоверность любого апокалиптического сюжета (христианам-диспенсационалистам остается лишь завидовать).

Тем не менее мусульманские сюжеты с опорой на хадисы имеют некоторые общие черты с христианской эсхатологией: рано или поздно наступит конец света; Иисус, пророк, а не сын Божий, возвратится на землю; его, как гласит большинство хадисов, сведут по восточному минарету мечети Омейядов в Дамаске два белых ангела; он сразится с Даджжалем (иудеем, а то и иудейским мессией). В отличие от привлекательного христианского антихриста, Даджжаль наделяется отталкивающим обликом: он уродлив физически, у него длинный крючковатый нос, один выпученный глаз и руки разной длины (отличная наглядная демонстрация важности анатомической симметрии в восприятии красоты мира)797.

Антисемитизм настолько прочно утвердился в мусульманской апокалиптике, что порой он принимает даже откровенно расистскую форму. Покойный король Саудовской Аравии Фейсал регулярно оповещал высокопоставленных иностранцев о мировом заговоре коммунистов и евреев, а в завершение встреч на высшем уровне обычно спрашивал руководителя своей протокольной службы: «У них есть книга?», подразумевая «Протоколы сионских мудрецов». Однажды американский посол указал королю, что «Протоколы», в которых обсуждается глобальный заговор евреев ради обретения мирового господства, сочинила тайная полиция царской России. «Вздор», – ответил Фейсал; саудиты напечатали этот текст на нескольких языках, чтобы охватить более многочисленную аудиторию. И Фейсал далеко не одинок среди арабов в этом воинственном антисемитизме; практически для всех мусульманских апокалиптиков «Протоколы сионских мудрецов» олицетворяют предательство со стороны евреев798.

Мусульманские апокалиптики подобно христианам-диспенсационалистам ищут в текущих событиях признаки «урочного срока», знаменующего конец света. Такие признаки делятся на две категории. Первая, «малые признаки», воодушевит Линдси и Лахэя: это сексуальная распущенность, в том числе зоофилия, мужской и женский гомосексуализм, а также, что самое важное, публичность отношений. Даже песни и танцы, богатство и мужская шелковая одежда заслуживают осуждения заодно с автомобилями (ведь женщинам разрешают садиться за руль). Еще к «малым» признакам относят землетрясения, наводнения, засухи и финансовые прегрешения, в частности, начисление процентов и найм мужчин женщинами (причем старательно игнорируется тот факт, что молодого Мухаммада когда-то наняла овдовевшая торговка Хадиджа, впоследствии его жена и первая последовательница).

В одном хорошо известном хадисе говорится, что «урочный срок» наступит, когда «двое сойдутся в драке», пускай они исповедуют одну и ту же веру; когда появятся три десятка ложных мессий; когда исчезнет всякое религиозное знание; когда убийства участятся; когда все настолько разбогатеют, что никто не будет принимать милостыню; когда гробницы будут столько величественными, что живые пожелают в них поселиться.

Мусульманские апокалиптики также ищут «великие знаки», то есть более конкретные предсказанные события. В ранний мусульманский период таким событием считалось предстоящее неизбежное завоевание мусульманами христианского Константинополя. Сменявшие друг друга мусульманские правители ссылались на разные хадисы, оправдывая бесчисленные неудачные попытки взять город; в 1453 году османы все же добились успеха, но конец света не наступил, и богословы принялись предрекать великие битвы в других местах – скажем, в Дабике.

Как и в доктрине христианских сионистов, еще одним великим знаком признается возвращение евреев в Святую Землю. Если христианская версия, с точки зрения евреев, довольно мрачна (обратись в правильную веру или умри), то версия мусульманская еще более жестока: Аллах вернет евреев в Палестину, дабы, как выразился один проповедник Апокалипсиса, «заявить о грядущей каре Господней – потому Он соберет их в одном месте [в Палестине]». Перед нами мусульманский вариант нацистского «окончательного решения еврейского вопроса»799.

Среди других великих знаков – появление Даджжаля (в одном хадисе он рождается из смертоносного неприятного запаха изо рта Иисуса) и восход солнца на западе. Гог и Магог тоже встречаются в хадисах – вместе с уникальным персонажем по имени Суфьяни, могущественным тираном-суннитом, который станет бесчинствовать в Сирии. Шииты отрицают эту фигуру, но сунниты о нем помнят, а противники багдадского халифата Аббасидов и вовсе ему поклонялись800.

Главная цель Суфьяни заключается в расправе с центральной фигурой Апокалипсиса, то есть с Махди, но, как правило, он терпит поражение и его поглощает земля. В большинстве сюжетов Махди ведет воинов ислама к победе и устанавливает справедливую власть над миром, когда Иисус берет верх над Даджжалем. Шииты верят, что двенадцатый, или «скрытый» имам, Мухаммад аль-Махди, бесследно исчезнувший в десятом столетии, является, как следует из его имени, этим настоящим Махди801.

* * *

В 1978 году Анвар Садат и Менахем Бегин подписали Кэмп-Дэвидские соглашения, которые заложили основу мирного договора 1979 года между Египтом и Израилем; исламисты считают этот договор позорным. В 1987 году малоизвестный египетский журналист по имени Сайид Айюб написал книгу под названием «Аль-Масих ад-Даджжаль» (то есть «Антихрист»), и содержание этой книги было достаточно простым: вся история человечества отравлена вероломством евреев, но им суждено быть разгромленными воинами ислама в апокалиптической битве.

До 1980-х годов мусульманская апокалиптическая литература не изобиловала разнообразием сюжетов – в основном она повествовала о Махди и наступлении тысячелетнего царства, а также упоминала о Гоге и Магоге и об Иисусе, которому предстоит сойтись в единоборстве с Даджжалем. Публикация «Антихриста» была для мусульманской апокалиптической литературы сродни моменту славы Хэла Линдси. Христианская апокалиптика радикально изменилась после выхода «Покойной великой планеты Земля», а книга Айюба вдохнула новую жизнь в мусульманскую апокалиптику, ибо в ней много говорилось о трудной и кровопролитной окончательной победе над евреями, зато уделялось куда меньше внимания блаженному будущему правоверных802.