— Ректор?! — пискнул мажор, тогда как Лаш и Любим, молчавшие в сторонке, глубоко поклонились.

Хм, а я не знал что ректор. Хотя логично — в прайдовой системе глава прайда может быть только один, а этот дядька в академическом прайде. Впрочем, припёрся и хорошо, приветливо оскалился я, помахав лапой. Ну и Лисе, просочившейся в зал благодарно кивнул.

— Лаш, Любим, — кивнул ректор, — Зтол, — кивнул он и мажору, после чего перевёл взгляд на меня. — Ты звал, видом. Я пришёл и слушаю.

— Слушай, Лидари. И минуты не прошло, как в этом суде мои поверители были признаны должниками, — сообщил я. — Должниками по закону, который гласит: любой одарённый, кроме уже оплатившего Академию, должен за обучение.

— Сие так, — кивнул Лидари.

— Вот только сейчас, они уже должны. Должны тебе, а Управе Денежных Дел — должны лихву. И я спрашиваю у тебя — сколько задолжали твоей Академии Глупые, все четверо?

Шаты, судя по физиономии понял, ухмыляясь — видно было, что решение «по закону», но не по праву ему не слишком по душе. А Зтол начал идти пятнами. И, судя по морде, вся эта Глупая фигня если не его инициатива, то он точно «при делах»

— Почему ты называешь этих одарённых глупыми? — недоумённо переспросил меня Лидари, вглядевшись в троицу. — Да и не обучались эти одарённые в моей Академии. Последние полвека — точно. Только их трое, видом.

— Глупые — их семейное имя, в местах откуда они родом и не так людей обзывают, — пояснил я. — Четвёртого тут нет. То есть — не обучались?

— Не обучались, видом. А-а-а, понял, — усмехнулся он.

— Уважаемый судья Шаты, ты принял решение судом Корифея, что Глупые дожники. И лихвы столько же, сколь должны.

— Да, видом, — девчоночьи хихикнул судья.

— Эй, парень! — обратился я к Глупому. — Подойди к этому человеку, — указал я на зелёного от переживаний Зтола, — и отдай долг. И лихву не забудь.

— У меня нет ничего, почтенный…

— Вот это и отдай. Два ничего, — пояснил я, вызвав фырканье Лидари и девчоночьи-заливистое хихиканье Шаты.

Задача была сложной, но парень справился. Подошёл к Зтолу, поводил пустыми руками и, пусть не с первого раза, но отдал два ничего. Физиономия мажора при этом радовала, возмущением и переливами.

— Эй, Зтол, не забудь бумагу, что получил плату с лихвой, — напомнил я. — Для того чтобы долг снова не появился, — пояснил я вопросительно взглянувшим на меня судье и ректору.

Подписал, никуда не делся. А бумажку я Глупым не отдам: повешу на стеночку, как уникальны раритет: расписка в выплате двух ничего Управе Денежных Дел.

— Всё это весьма забавно, — лыбился ректор. — Но я — занятый…

— Я догадываюсь. Я позвал тебя, уважаемый, потому что этим деянием — пусть и по закону — Управа Денежных Дел тебя и Академию подводила под весьма неприятную тяжбу.

— Так, погоди, Потапыч…

— А чего годить, ректор? Есть требование долга в тысячу авров. Который требует Академия. Но долга нет, и если бы тебя тут не было и мы, при суде, не определили долг как «ничего», я бы мог идти в суд сутяжных дел и требовать покарать нечестного вымогателя.

— Я не настолько хорошо сведущ в законах. Судья, что скажешь?

— Прав Михайло Потапыч, можно сие. По закону выходит что так — вроде вы и не виноваты, а виновны.

— Тогда благодарю, Михайло Потапыч, — слегка поклонился ректор. — И Зтол, — улыбнулся он пытающемуся стратегически отползти мажору. — У меня к тебе есть беседа.

— Уважаемые, вы тут сами разбирайтесь, а я забираю поверителей и вас покидаю. Дела, — сообщил я.

И, прихватив Глупых, покинул суд. Лиса и Лаш с Любимом брели, задумчивае, рядом. А эта семейка принялась пытаться целовать руки!

— Отставить слюнявить почтенного видома! — возмутился я. — И ваш Варун в корчме Корчмаря, вас дожидается. Где это знаете, доберётесь? — на что парень кивнул. — Ну и ступайте себе. Варуну передайте, чтобы в ближайшие два дня посетил Медвежью Услугу, будет разговор.

— Передадим, благодетель, прибудет! — закланялась семейка и свалила.

— Что только не творится в Золотом, почтенный Михайло Потапыч, — покачал головой Любим.

— И не говори, мастер. А позвал я вас, тебя Лаш тоже, чтобы в видоках были. Ну и мастерам знакомым, да и одарённым передали что видели, — озвучил я свою надобность.

Потому как в Правде на этом деле не отрекламишься. А сарафанное радио — тоже вполне себе реклама. Ну и напоминание одарённым, что я не видом-небожитель, а вполне нанимаемый. ими в том числе, специалист. А то с владетелями не адвокатом, а следаком себя чувствую. Вдобавок, если Шут (кстати гарантированно довольный текущим делом) заскучает, на меня смотря, то мне может стать СЛИШКОМ весело, так что «крючкотворные» дела однозначно нужны.