Позавтракав и собрав пожитки, мы продолжили путь. Плато стелется белым нескончаемым одеялом. Могучие вершины гор видны впереди, но приближаться не собираются. Ближе к обеду погода решила порадовать. Температура повысилась до нуля. От тяжелой одежды, сшитой из шкур, мы тут же избавились, и она частично перекочевала в рюкзак медведя. Скорость передвижения незначительно, но увеличилась. Усталость, накопленная за прошедшие дни, никуда не делась. «Волшебные» настойки, которые варит Угрх, ситуацию спасают частично. Моё тело отвыкло от столь жёстких нагрузок. Надо будет заняться этим и наверстать упущенное. Во время службы подготовка была на порядок выше. Расслабился.

Плато хоть и ровное, но по мере продвижения нам то и дело встречаются скалистые островки. Некоторые незначительные, не более десятка метров в высоту. А некоторые вполне серьёзные, по километру длинной и не меньше сотни высотой. Острые, издалека похожие на шипы, которые украшают спину давно вымершего стегозавра.

Проходя мимо одних из таких скал, я уловил блик солнца и тут же сообщил об этом. Первым к прицелу приник Боков и принялся изучать скалы.

— Это стекло бликует, — спокойно сказал Угрх. — Там, в скалах, лежит что-то из вашего мира. Большое и железное.

До скал около километра. Я тоже приник к оптическому прицелу и спустя несколько секунд непроизвольно открыл рот.

Поезд! Состав! Огромная куча вагонов! Как пассажирских, так и грузовых, и даже цистерн.

— Скажите, что я не сплю… — пробормотал Андрюха. — Это же самый настоящий состав. Он что, через портал сюда попал?

— Явно не своим ходом приехал, — ответил я на глупый вопрос.

Угрх менять маршрут не хотел, но мы его уговорили. Просто были непреклонны. Пройти мимо и не посмотреть? Никогда такого не будет. Любопытство сильнее.

Поезд вошёл в портал где-то на земле. Он был большим. Около сотни вагонов.

Вышел из портала поезд в плохом месте. Скала на высоте пятидесяти метров имеет крупную террасу, по которой можно без труда передвигаться на автомобиле. Метров сорок на шестьдесят терраса, не меньше. С одной стороны она закрыта почти ровной, вертикальной стеной. Другая часть террасы, полукруглая, кончается обрывом. Именно в этот обрыв устремился вышедший из портала состав.

Тормозить поезду было некогда и не о что. Двухсекционный электровоз упал на торчащие, словно колья, скалы первым. Следом на него посыпались вагоны. Один за другим. Десяток, второй, третий. До последнего. Инерция делала грязное дело. В спонтанные порталы попадают не только машины и самолёты. Поезда не застрахованы.

Куча, созданная из сотен тонн искорёженного, деформировавшегося, смятого металла, выглядит словно памятник, который давно не красили, и он начал ржаветь. В момент катастрофы состав был охвачен пожаром, и большая часть вагонов сильно обгорела. То, что не смог уничтожить огонь, теперь уничтожает время и процесс ржавления.

— Тут не меньше сотни вагонов… — прошептал Андрюха. — Ты только представь, Никита, целый состав в портал ушёл. Поезд ведь пассажирский был. Частично пассажирский. Ты разбираешься в поездах? Чей он?

Я покачал головой:

— Может и разбираюсь, но разве есть в этом толк? Понять, как выглядела эта груда металла до катастрофы, я не способен. Электровоз погребён вагонами. Если только забраться внутрь какого-нибудь уцелевшего вагона. Ты правда хочешь знать, что внутри? У меня нет желания посещать это кладбище.

На камень, с которого мы осматриваем железный памятник-катастрофу, взобрался Угрх. Почесав заживающую рану на груди, прорычал:

— Посмотрели? Убедились? Мне не нравится это место. Хочется уйти. Пахнет смертью. Уходим?

Боков ответил:

— Я полезу в вагоны и выясню, кому принадлежал поезд. Быть может, он был военным и там сохранилось много добра. Не всё ведь сгорело. Никита, ты со мной?

Я, пожав плечами, сказал:

— Лучше с тобой. Всяко интереснее, чем сидеть на камне и ждать. Пошли уже.

По мере приближения к первым вагонам я успел кое-что понять: поезд был частично пассажирским. Всего пассажирских вагонов насчиталось чуть больше десятка из тех, что видны. Вагонов-цистерн более двух десятков. Основную массу локомотива составили думпкары. Думпкары — открытые вагоны для перевозки сыпучих грузов. Таких как уголь, песок, щебень и им подобные. Куда же ты ехал, поезд, и что вёз? Или ты не вёз ничего? И главный вопрос — сколько времени состав находится в этом мире…

Когда до первого думпкара осталось не более десяти метров, под ногой что-то хрустнуло. Распинав снег, я увидел человеческий скелет. Случайно раздавил рёбра. Судя по сохранности останков — скелету лет двадцать минимум.

— И тут скелет, — сообщил Андрюха, раскидывая ботинками снег.

Я посмотрел наверх. В метрах сорока над нами весит обгоревший пассажирский вагон. Стёкла отсутствуют. Всё деформировано. Люди либо просто выпали, либо они выпрыгивали, если смогли чудом выжить в катастрофе. Человек не хрусталь. И не в таких передрягах выживал.