Сев, я посмотрел на безмятежно спящую Машу, затем оглядел почти не отличающуюся от реальности комнату, за исключением отсутствующего окна, бегло осмотрел себя, затем глянул на берсерка и задал тупейший вопрос в жизни:

– Ты что, помнишь меня?

Оказалось, что не тупейший, а самый что ни на есть правильный, потому что Харрор кивнул и ответил:

– Да, я знаю тебя, память вернулась ко мне сразу после перезагрузки реальности, мы единственные, кто всё помнит. Быть уникальным среди уникальных – это моё наказание, но и одновременно спасение. Спасение для всех, кто порабощён Основой. Объясню позже, что всё это значит, а сейчас переходим к действиям. По моей команде ты просыпаешься и пытаешься выжить. Твой дом – твоя будущая могила. Выберись из неё и дождись, когда придёт помощь. Действуй по ситуации, человек, я вижу лишь опасность, которая тебе угрожает прямо сейчас, но не вижу подробностей. Двое суток – время, которое будет сложным, переживи его, а затем я приду и помогу. Терпи, верю в тебя, человек Никита. Мы, нуждающиеся в помощи, без тебя никто. Ты без нас – тоже никто. Вся информация, которой ты владеешь, тяжёлое бремя, многие расценивают тебя как опасность, поэтому будут пытаться уничтожить. Повторю – выживи любой ценой! А теперь просыпайся и действуй!

Глаза открылись – привет, реальность, в которой можно умереть. И, как бы это ни было печально, костлявая уже близко, протяни руку и дотронешься до неё, ведь она пришла в обличии человека с ножом. Кто-то в чёрном держит в руке здоровенный тесак, которым можно деревья рубить. Зеркальное лезвие шириной не меньше пяти сантиметров и длиной раза в четыре больше отлично виднеется в свете луны. Главная странность – убийца интересуется не мной, а Машей, и вот-вот нанесёт роковой удар.

– Бабу в расход, – послышался тихий шёпот. – Нам только этого приказано доставить. За живого больше заплатят – помни это, Мансур.

Убийца не один, второй где-то сзади, прямо у изголовья. Опасно, но иначе никак, промедление невозможно, действую!

Ударил ногой по тесаку, услышал вскрик его обладателя, и чудо, человек упал, притом неуклюже, загрохотав, будто слон в посудной лавке. Жаль, второй недоступен, а я перед ним как на ладони и уже чувствую, что попал в капкан. Прямо под ключицу вошло что-то раскалённое, взбудоражило сознание, вызвало дикий крик, но не вырубило, действовать способен, разберусь позже, если выживу.

На ощупь схватил руку, держащую вогнанный в меня предмет, потянул на себя, одновременно падая с кровати и продолжая истошно орать, ведь боль такая, что готов поспорить – иголки под ногти в сравнении с ней – детская забава.

Слышны частые хлопки пистолета, стрелок не жалеет патронов. Левую руку в районе плеча чем-то зацепило. Наверное, попали в меня. Значит, сейчас ещё дырок наделают, хана Никите Ермакову, отжил своё.

Верещащий урод, воткнувший в меня острое, навалился всем весом и забился в конвульсиях. Глаза мне залило тёплым, не сомневаюсь даже, это кровь, и её много. Стрельбы не слышно, вообще ничего не слышно, только звон.

Нет, вот снова хлопки, но уже размеренные. С трёхсекундным интервалом прозвучали два выстрела. Ещё секунда, и третий, стрелок где-то совсем рядом, до него примерно метр, но непонятно, я ведь прижат уродом, которого не скинешь просто так, любая попытка приносит дичайшую боль. Вспоминаю слова Харрора и начинаю бороться! Закусываю губу, не боясь, что прокушу её насквозь. Главное – не издать ни звука. Притворюсь мёртвым, так есть хоть какой-то шанс на выживание. Маша, прости! Прости, что не сберёг…

Где-то снаружи застучало автоматическое оружие – четыре и более стволов лупят одновременно, кому-то сейчас несладко. Дерьмо, как я понял, ещё не закончилось, всё только начинается, потому что канонада стала совсем дикой, теперь уже минимум десять стволов строчат, часть из которых – пулемёты. Честно скажу – многовато будет для нашего хлипкого домишки. Радует, что по нему пока огня не открывают, я бы точно услышал стрельбу по себе любимому, такое ни с чем не спутаешь.

Достало всё, я не тряпка, а боец, прикидываться мёртвым – занятие не по мне. Решил действовать. Как же не хочется подыхать, но если придётся, то лучше с оружием в руках, а не позорно забившись в угол.

Перевернул тело урода, освобождая себя, и тут же заорал. Не вижу ничего, тру глаза, уродская кровь, налипла основательно, одной рукой не справлюсь, а вторая того, отработала своё, плеть плетью, неуправляема.

Волевым усилием заставив себя замолчать, наконец протёр один глаз и понял, что кроме меня живых в комнате нет. Стоячих живых, лежачее пространство так просто не увидишь, для этого нужно встать. Пересилив боль, поднялся, мне сейчас терять нечего, пару минут потерплю, а там уж точно всё закончится.

Два трупа, и оба мужские. Маши нет, её нет в комнате, а значит, она может быть жива. Маша жива! Это точно! Кровать в комнате такая, что под неё не заберёшься, проверять смысла нет, не могла моя ненаглядная тут спрятаться, она либо в другой комнате, либо вообще из дома убежала.

Опа, мой пистолет нашёлся, лежит на тумбочке, ждёт хозяина. Самое подходящее оружие для однорукого, но сначала оценю собственные повреждения, а затем уже буду разбираться с тем, что на улице происходит.

Долбаные любители тесаков, будьте вы прокляты и горите в аду до скончания веков, потому что я так хочу. В ключицу забит здоровенный нож, и как вытащить его, даже думать не хочу, потому что это будет больно, очень больно, дико больно и немного страшно. Да, такого со мной ещё не было. Задетая пулей вскользь левая рука чуть ниже плеча кажется сущим пустяком, даже обращать внимания не стоит, всё внимание только на ключицу и нож, что зловеще торчит из неё. Надеюсь, кости целы остались. И радуюсь, что живой! Ещё повоюю…