Атака Славского прошла куда результативнее. Он вдарил молотом, отбросив сразу несколько монстров от меня.

Мертвые на это отреагировали адекватно. Не успел я сориентироваться, как поломанные уже начали отступать, а остальные перестроились. В один миг на нас целая орда хлынула. В меня ещё и сеть полетела. Сначала созданная из энергии, а следом — самая обычная, металлическая. Чего я не ожидал. Рубанул, не смог пробить, запутался, и, пока создавал вокруг себя купол силы да выбирался, твари прошли мимо и набросились… на Эмму.

Это могло бы легко бедой закончиться, но она была вместе с гвардейцами, и те приняли удар на себя.

Я ударил молотом и срезал целую группу монстров, что мимо проходила. Они снова перестроились и принялись раздербанивать моё внимание. Я кидал молоты, рубил, оперировал Кровью, нащупывал слабые места. Мёртвые вовсе не были неуязвимыми. Мне хватило секунд десяти, чтобы разобраться с ближайшими. Их порядки снова перестроились, часть тварей ушла в туман. Который кто-то сильный, кого я ощущал на пределе чувствительности, гнал на нас. Туман не обычный, но и не опасный. Эмма, удерживая ритуал, пережигала и разрушала его, но всё равно противник оставлял за собой тактическое преимущество, легко меняя тварей между собой.

И не все они были одинаковыми. Одна из тварей и вовсе выбежала на меня со здоровенным металлическим щитом. Укрепленная и особо сильная, если бы попала — могла бы и зашибить. Я ушёл вверх, выплеснул Кровь под ноги, перепрыгнул здоровяка и метнул ему стрелу в череп. Как ни странно, сработало — голова взорвалась.

С момента моего появления не прошло и минуты. Мёртвые продолжали пытаться добраться до Эммы. Славский прикрывал её. Она не давала устроить захват территории. Гвардейцы рубились в первых рядах. Подключились солдаты, которые тоже пытались внести свою лепту.

Неразбериха первых секунд прошла, я принял правила игры и смог войти в боевой режим. Который претерпел изменения. Я ведь ощущал мёртвых. Их силу. Особенности. Взорвавшаяся голова натолкнула на мысль отыскать слабые места. Перенастроившись, я ощутил, как нити расходятся от войска, уходят к мертвецу вдалеке.

Он и управлял ими, и подпитывал, и усиливал в моменте. Для меня это выглядело как бесконечные пучки силы, что шли через план смерти к мертвецам.

Сотня тварей, которой он управлял на мастерском уровне. Герцог? Самый настоящий герцог-полководец? Не, может, кто и послабее по силе, но что-то сомневаюсь.

Прошлые мертвецы, особенно первый, продемонстрировали свою силу, но не полководческие навыки. Сейчас же…

Настроившись, я начал действовать куда эффективнее. Перешёл на скупые, усиленные удары. На постоянное смещение и поиск брешей. Враг это оценил моментально и продолжил действовать в том же темпе. Кидал тварей одну за другой на меня, не давал пробиться к Эмме, при этом не позволял до конца уничтожить хотя бы одного мертвеца. Стоило ранить, как на меня наседали, а подбитыш уползал или утаскивался.

Это была гонка. Мы оба разгонялись. Враг подбирал эффективные методы против меня. Я доставал один прием за другим, вспоминая мастерство прошлой жизни.

Задавить меня не смогли. Эмму — тоже. Но и мы не особо продвинулись. Если только…

Я пробивался к жрице, но резко сменил направление, бросил себя вверх, запрыгнул на ветку раскидистого дерева и вытолкнул себя дальше.

И снова. Противник мигом разгадал мой план. Мертвые отхлынули и бросились убегать. Враг тоже стремительно исчез, выйдя за пределы моей чувствительности. Единственное, что успел сделать — сшибить одного мертвеца, отсечь ему ногу и прижать к земле.

Не сработало. Из твари будто что-то выдернули, она захрипела и обмякла. Неожиданно. Впервые вижу, чтобы один мертвец обнулил другого.

И что это было?

Проведенной разведкой Война остался доволен. Противник ему понравился. Пока он собирал информацию, орденцы успели провести две боевые операции на территории соседей. Итог — минус два ковена. Один был уничтожен не полностью, а второй вырезали под корень, перебив всю нежить в городе.

Лорд Фаркус мог думать что угодно, но Война видел за этим логику, возможности и силу противника. Не наглые одиночки, а целая группа. Не изолированные дикари, а способные выходить на соседей, договариваться и продвигать свои идеи.

Без всяких сомнений, дай им время, и это еретическое движение разрастётся, охватит весь материк. Чего Война не собирался допускать. Разве что немного, чтобы продлить удовольствие.

Восемь дней сражений показали, что у ордена есть всего ничего бойцов, обладающих уникальной силой. Случай воеводы Славского, да и создание ордена само по себе говорило о том, что силу в себе может открыть если не любой, то многие. Но, видимо, процесс это небыстрый, раз такие бойцы до сих пор не появились в каждом лагере и отряде. Война определил три ключевые фигуры. Женщина отвечала за поддержку. Васильев — целитель и боец ближнего боя. Славский — адепт, предпочитающий техники. Что логично, ведь Блейк оторвал ему руку.