А Геннадий вряд ли имел хоть какое-то отношение к фехтованию, даже к историческому. Зато вырядился он неплохо. Черные обтягивающие штаны, свободная белая рубашка… Вместе с длинными волосами, собранными в аккуратный хвост, все это производило впечатление натуры романтической, этакий мятежный поэт, бунтарь, последний искатель приключений. Девушкам по ту сторону экрана он наверняка пришелся бы по душе.

Я посмотрел, как он двигается, выходя на арену, как он держит меч. Дилетант.

Самым сложным для меня будет не искалечить его раньше времени.

— … начинайте! — скомандовал ведущий. — И пусть победит сильнейший!

Геннадий взялся за меч обеими руками и пошел на меня. Не слишком быстро, не слишком уверенно. Для него это тоже был первый бой. Я позволил ему подойти поближе и нанести первый удар, чтобы посмотреть, на что он вообще способен.

Результат меня не впечатлил. Он занес меч над головой, рубанул сверху вниз, я без особого труда увернулся от клинка, постаравшись, чтобы мое движение выглядело как можно более неуклюжим.

Инерция была к моему противнику бессердечна. Он настолько не контролировал свое оружие, что кончик его меча коснулся пола, взметнув небольшой вихрь из опилок. И поднимал он его слишком долго, я мог бы убить его в этот момент как минимум трижды.

Но я позволил ему восстановить равновесие и попробовать еще раз. Теперь он атаковал сбоку, меч описал полукруг параллельно полу, но мне требовалось сделать всего лишь один шаг назад, чтобы лезвие меня не коснулось.

Он третьего удара я тоже ушел.

— Хватит уклоняться! — заорал кто-то из зрителей. — Дерись! Будь мужиком!

«Хороший, кстати, совет», — сказал Сэм.

Я не стал обращать внимания на эти хамские выкрики и еще несколько минут продолжал в том же духе, пока Геннадий не начал выдыхаться. Он вспотел, тяжело дышал, и движения его стали еще медленнее.

Тогда я перешел в нападение, стараясь бить по его мечу, чтобы со стороны казалось, будто он блокирует мои удары. Я заставил его пятиться чуть ли не до самого ограждения. По лицу Геннадия было понятно: он уже сообразил, что проиграл, и отчаяние исказило его черты.

Я сделал вид, что чуть замешкался, позволяя ему перейти в контратаку, поймал его на неловком движении и всадил лезвие катаны ему в левое плечо. Подумал, что так будет милосерднее всего, ведь он правша, так что не стоит лишать его ведущей руки. И не стоит трогать ноги, чтобы он мог нормально отсюда уйти.

И тем более, нельзя было бить в корпус, одно его неловкое движение, и клинок мог бы зацепить какой-нибудь важный орган, после чего парень остался бы инвалидом на всю жизнь.

А я ведь ничего против него лично не имел. Он был лишь небольшим камешком на моем пути, и я постарался отбросить этот камешек, не причиняя ему лишнего вреда.

Кровь окрасила рукав белой рубашки, Геннадий выронил меч и схватился за рану правой рукой.

Удар гонга.

— Первая кровь пролита, дамы и господа! И победи-ии-иил Александр! — возвестил ведущий.

Я коротко кивнул всем присутствующим и направился к своей двери. Поскольку никто не объяснил мне регламент, я предположил, что на этом мое участие в сегодняшнем вечере закончено, но тут на арену выпрыгнул чемпион.

— Ну что, попробовал крови? — вопросил он. Микрофона у него не было, но орал он так громко, что зрители на трансляции должны были слышать его не хуже, чем ведущего. — И как, тебе это понравилось?

Я пожал плечами. Оружия у него при себе не было, да и держался он далеко, но я подумал, что если он попробует на меня напасть, я могу его зарубить. Это, конечно, будет с моей стороны довольно недальновидным поступком, потому что хозяева всего этого балагана вряд ли благосклонно ко мне после этого отнесутся. А если начнется заварушка, то я, скорее всего, буду раскрыт.

Но искушение все равно было сильное.

— Здесь и сейчас, при всех, я бросаю тебе вызов! — крикнул чемпион. — Условия прежние! Победитель получает все!

— Пожалуй, я воздержусь, — сказал я.

Подобный отказ на глазах у сотен, а может быть, и тысяч зрителей, которые смотрели трансляцию, мог бы поставить крест на моей будущей карьере гладиатора, но, черт побери, мне это было совершенно неинтересно.

Однако, я отметил, что он точно знает, что делает. Пытается спровоцировать меня при всех, чтобы отказаться было еще сложнее из-за репутационных потерь.

— Трус! — заключил он. — Я видел твой бой! Ты не боец, ты танцор, и ссышь выйти против нормального мужика!