Шрифт:
— Если что, ты помнишь, где тут выход?
— Довольно смутно, — сказал я. — Надеюсь, после боя ты меня проводишь.
Он ушел.
Я подумал о том, что у него, вероятно, еще осталась совесть, раз он дал мне последний шанс уклониться от поединка, несмотря на то что его репутацию менеджера это все равно не спасет. Агент труса — это звучит ничуть не лучше, чем агент мертвеца, но мне не было никакого дела до его забот.
«Ван Хенгу это не понравится», — констатировал Сэм.
«Катился бы он к черту», — сказал я. — «Дровосек сам подписал свой приговор, подарив мне прекрасное оправдание».
«А если вдруг окажется, что ты его недооценил и на самом деле он тебе не по зубам?»
«На этот маловероятный случай у меня есть ты».
«Ван Хенгу это точно не понравится».
«Он цинт», — сказал я. — «И должен относиться к жизни достаточно философски».
«Меня беспокоит не его отношение, а то, что он может сделать с нами», — сказал Сэм.
«Он может сделать это в любой момент», — возразил я.
И я не собирался провести всю жизнь с оглядкой на эту возможность.
Глава 3
Аркадий вернулся, и судя по выражению его лица, настроение его немного улучшилось.
— Онлайн бешеный, — сообщил он. — Более двухсот тысяч новых подключений. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Гонорар подняли? — спросил я. Не то, чтобы меня сильно интересовали деньги, но тот, чью роль я сегодня играл, не мог об этом не спросить.
— Разумеется. Можешь смело пририсовать еще один ноль к сумме, которую ты получишь за первый бой.
Это были немного не те условия, которые предлагал мне сам Дровосек, но я решил, что хватит и этого. В конце концов, я тут не ради денег.
Я тут… сам не знаю, зачем.
Он продолжал говорить о возросшем онлайне, о небывалом интересе, который проявляет публика к этому бою, и неожиданно я понял, зачем я здесь. Ван Хенг знал об организации этих боев, и если бы его что-то в ней не устраивало, он мог бы прикрыть лавочку и без моего участия. И вряд ли Ван Хенг затеял эту операцию только для того, чтобы сорвать куш на ставках. Опять же, три боя, которые я должен был здесь провести по его настоянию… Все это было не ради тех, кто находился по эту сторону камеры, это просто не имело смысла.
Ван Хенг хотел показать меня кому-то, кто находился с другой стороны экрана. Ван Хенг хотел меня перед кем-то засветить, и двести тысяч онлайна наверняка помогут в этом его стремлении. Возможно, мне и третий бой проводить не придется.
Но, к сожалению, я понятия не имел, кому он хотел меня показать и что должно было за этим последовать, а значит, мне просто надо продолжать.
— Оружие менять будешь? — спросил Аркадий.
— Зачем менять то, что работает?
Он вздохнул.
— Возможно, это твои похороны.
— Разве твоя работа не состоит в том, чтобы внушать мне энтузиазм?
— Моя работа в том числе состоит в том, чтобы удержать тебя от ошибок, — сказал он. — Но я вижу, что для этого уже слишком поздно. Я уже жалею, что во все это тебя втянул, Александр.
Неужели у него осталась совесть? Редкое явление для людей, которые занимаются тем, чем занимался Аркадий. В любом случае, мне не было до этого никакого дела, ведь я не собирался поддерживать это знакомство в дальнейшем.
Он был для меня таким же инструментом, каким я был для самого Ван Хенга, и я расстанусь с ним без всяких сожалений. Он свою функцию уже выполнил.
Осталось только прояснить последние детали.
— После боя я буду тебе что-то должен? — спросил я. — Или свой процент ты получишь от организаторов?
— Если тебя вынесут вперед ногами, то я ничего не получу, — сказал он.
— Этот вариант я не рассматриваю.
— Ты мне ничего не должен, — сказал он. — Если ты победишь, мне заплатят.
Я кивнул. Это было все, что я хотел знать.
В дверь постучали, и я снова отправился на арену.
Не знаю, что там с онлайном, но публики в зале не прибавилось, и настроение ее не особенно изменилось. Меня приветствовали криками, среди которых помимо пожеланий победы присутствовали и призывы сдохнуть. Несмотря на наличие камер и официальной трансляции, половина присутствующих все равно снимала происходящее на камеры своих телефонов.
Хотели иметь доказательства, что на самом деле были очевидцами?