Жизнь постепенно входит в ритм, уверенный, спокойный, интересный. Я выстругал себе деревянный меч, и теперь, каждое утро, помимо зарядки и уже привычных комплексов тренировок, стал добавлять упражнения с мечом. Самодеятельностью я не занимаюсь. Во дворе гильдии часто проводятся тренировки для новичков из числа старателей, чтобы не были совсем беспомощными, так что я просто подсмотрел некоторые приемы и, теперь, их отрабатываю, развивая необходимые группы мышц.

Днем за работой как-то задумался над тем, что обрел какое-то душевное спокойствие, да такое, что даже работа в удовольствие.

— Скажите, Орман, что-то я никак не пойму, почему так мало мастеров удается сюда привлечь. Даже в Саяре, где я жил до этого, было намного опасней.

— Это все из-за гильдий, — спокойно ответил дед, шамкая беззубым ртом. — Если мастер толковый, то его в цеху крепко держат. Как и учеников смышленых стараются пристроить. Работы всем хватает. Я вот сыну своему мастерскую в большом городе оставил, он теперь там верховодит. А вот гильдия наемников, сам, наверное, знаешь, имеет дурную репутацию. Им найти толкового мастера не просто. А если и найдут кого, так он только сюда приедет, как узнает, что старатель за сезон раз эдак в десять может больше получить чем простой ремесленник, так он тут же к этим самым старателям и прибивается, забыв про ремесло.

— Это я понимаю. Если бы не вышел из отряда Осты, получал бы как наемник. Но я подписал другой контракт, и теперь моя оплата зависит от записей секретаря, мы же учет ведем.

— В том то и дело, что вся твоя плата будет зависеть от мастерства. В прежние годы, каждый занимался своим делом. Был человек, который разделывал тварей, был отдельный мастер бронник, был и оружейник. Плотник был, скорняк, бондарь. Но жизнь здесь суровая, работа никогда не кончается. Вот и стали мастера разбегаться. Вот так и получилось, что мы с тобой за пятерых работаем, сестры портнихи с сестренкой твоей всех обшивают. Трактирщик Хаст, если прижмет, плотничает помаленьку, Лита, его жена, пряха хорошая, а заготовители из гильдии, Новас и Таут, взялись еще и шкуры выделывать, когда охота хорошая случается в здешних краях. Так и крутимся. Все остальные еле годовой контракт вытягивают да сбегают. А как домой вернутся, так начинают брехать с три короба, что тут сущая преисподняя.

— За стеной, в разломе, наверное, так оно и есть?

— Брехня, — улыбнулся дед Орман. — Вот тот отряд, с которым ты пришел. Очень умелые воины. Но главное, что они хорошо понимают, как надо слаженно действовать. Если не дрожать, не прудить в штаны, а подумать головой, да смекнуть, то почти любую тварь одолеть можно. Они там все безмозглые. Сильные, да, агрессивные, верткие, но тупые.

Лет пять назад сюда даже маги из столичной академии приезжали, но надолго не задержались, тяжко им здесь из-за сильного потока от разлома, не выдерживают.

— Понятно, значит все хотят побыстрей урвать да сбежать?

— Так и есть парень. Это ты спокойный, не дергаешься, не суетишься. Как прибыл, сразу за работу взялся, труда не боишься, не лодырничаешь, вон о сестренке заботишься. Даже когда тот ублюдок Молд тебя тогда в трактире придушить хотел, смог за себя постоять, вдарил, не дрогнул.

— Да я тогда даже толком и испугаться не успел, не сразу понял, что происходит. А вот с магической академией, мне в будущем, думаю, придется столкнуться. Когда ехали сюда, один боевой маг почуял нас на дороге, и сказал тогда, что Ная одаренная, да весьма заметно. Вот планирую заработать ей на обучение, потому и стараюсь.

— Хорошее решение. Умелый маг в жизни никогда тягот не знает, положение имеет, доход. В академии как говорят, учиться непросто, но она девчушка смышленая. Да и ты все быстро схватываешь. А кстати, что это ты там с зубилом делал? Я такого секрета не знаю, не расскажешь?

— Да, мой прежний мастер, так качество ножей чуточку улучшал, — соврал я не краснея. — Для зубила такой способ не годится. Я вот все никак не придумаю, как улучшить инструмент, чтобы всякий раз после разделки хитинов не править его заново.

— На такое дело только азерийский булат способен, — тут же выдал мастер. — А секрет того булата даже я не знаю. Вот из такого булата инструмент не будет портиться. Да, только, где ж его столько взять. Помню однажды, мне принесли большой азерийский меч, просили перековать как принято в империи. Уж я с ним намучался, тугой, упругий, греешь его до белого каления, а он все одно еле тянется. Больше декады с ним возился, а как стал закаливать, он у меня в мелкие осколки рассыпался. Уж я перед заказчиком потом так извинялся.

— Не уж то так и не выведали секрет того булата?

— Нет, не смогли. Говорят, что есть в азерийском королевстве, какая-то особая гора, из которой руду для металла берут. Там и город мастеровых стоит. Окрест все леса на уголь перевели, но только в том месте тот булат получается. Лет сто назад привезли одного мастера, он в имперской оружейной часть секретов показал, но как дело дошло до закалки, случилось то же что и у меня, клинок рассыпался в прах, весь покрылся трещинами, как тронешь просто разваливается.