У нас было три поцелуя. Первый подарил мне жизнь. Благодаря ему я пустила корни на Парамне. Второй пах цветами и имел послевкусие горечи. А третий… Третий дарил надежду.

В двери постучали.

Я не нашла в себе силы сдержаться, поэтому за секунду преодолела расстояние и, провернув ручку, рванула на себя деревянное полотно. На пороге стоял слуга. В руках он держал поднос, на котором лежал конверт с отчетливой буквой «Т» на лицевой стороне. Поймала себя на том, что глупо улыбаюсь, и поспешила принять серьезный вид.

Но как только двери закрылись, я рванула бумагу и вытащила лист, который почти сразу же прижала к груди. Кан приглашал меня на свидание. И времени на сборы у меня практически не оставалось.

В гардеробе висело то самое серое платье, которое осмеял Роман. Но я с удовольствием облачилась в него, потому что именно Трайвин его для меня и выбрал. А значит, он точно не представлял меня в нем серой мышью.

И не прогадала.

Спустя час кан самолично пришел в мои покои. Никто не сопровождал его, как бывало ранее, и от этого он словно дышал глубже. А возможно, причиной частых вдохов и выдохов Трайвина являлась я. Он смотрел так пристально, но так нежно, с такой теплотой, что внутри все перевернулось... И я осознала, что только он умеет так смотреть. Только он так на меня смотрит. Словно весь его мир вращается вокруг меня.

– Не слишком мрачно?

– Ты словно яркая лилия, что взросла среди льда и пепла.

Щеки вспыхнули румянцем, и кан, заметив это довольно прищурил глаза, а потом склонился ко мне, запечатывая губы легким, почти невесомым поцелуем.

– Накинь шубу. Нам пора. Иначе рискуем задержаться и все пропустить, – Трайвин потешался надо мной, но я даже не думала злиться. Мне нравилась его новообретенная легкость. Он будто приоткрыл для меня створки в самую глубь своей души. А я была очень любопытным человеком. И желала познать его до конца.

В этот раз мы не стали спускать вниз, а поднимались, поднимались и поднимались. Глянув в один из оконных проемов, отметила, что башня Гарвиса уже находилась ниже, а мы как будто стремились к облакам, а возможно, за их пределы.

– Почти пришли, – успокоил меня кан, отметив, как я стала медленнее переставлять ноги.

– Легко говорить могучему дракону.

– Ты сейчас тоже не совсем обычный человек, Стася. Ты даже не представляешь, какая в тебе бушует сила…

На последнем слове запнулся, скорее всего вспомнив, как его в прошлый раз откинуло от меня.

Однако Трайвин не обманул, лестница в скором времени закончилась, и мы вышли на небольшую плоскую площадку.

– Отсюда драконы совершают свой первый полет, – с трепетом в голосе пояснил мужчина, крепко сжав мою ладонь, чтобы я могла посмотреть вниз и оценить высоту. Голова моментально закружилась.

Я поспешила прижаться к телу кана.

– Это очень, очень высоко! Как вы можете быть уверены, что дракончик не рухнет, что его крылья правильно расправятся?

– Для этого и необходим ветер… На самом деле тело дракона столь тяжело и непропорционально, что крылья не смогут выдержать его веса. Нам нужен ветер, чтобы парить, чтобы быть частью неба.

Он говорил с такой одухотворенностью, которой обладают люди, способные полностью отдаваться моменту.

– Кан Вирилант, – шепнула я ему на ухо, как тогда в гроте. – Вы никакой не сухарь. Теперь я знаю это точно… Я вижу это четко и ясно.

Крепкие мужские руки развернули и прижали меня к себе сильнее, чем прежде, словно я была сокровищем. Словно я была самой дорогой ценностью в его жизни.

– Ох, ави, если бы только знала, что делаешь со мной… На что я пошел ради тебя…

Лба моего коснулись теплые горячие губы.

– Я расстался с Аморантой, – осыпая мое лицо поцелуями, признался мужчина.

– Что?

– Не мог иначе.

– Трайвин, ты… Ты точно сошел с ума! – крикнула я, а сама улыбалась, ощущая невероятный прилив счастья.

– Возможно и так, – не стал он спорить. – Но я не хотел быть предателем и не хотел причинять боль тебе и Аморанте. И теперь все иначе… Смотри, – он указал на горизонт.

Я проследила за пальцем кана и открыла рот от изумления: солнце садилось прямо за один из горных пиков, образуя над собой золотистый ореол.

– Зимняя радуга, – выдохнула с восхищением.

– Это Парамна рисует узоры для тебя, Стася. Для нас. Как символ начала новой жизни.

Мы простояли так до тех пор, пока светило полностью не скрылось за горами. Наслаждаясь моментом красоты и близости.

– Как жаль, что это так быстро закончилось.

– О нет, ави, вечер только начинается.

И я была этому безмерно рада.

– И что же дальше?

– Сюрприз, – Трайвина подмигнул, и губы его растянулись в довольной, озорной улыбке.