Брат Анатолий подбежал к Минанану.

– Ужасно! Разве можно это вынести?
– страстно зашептал он.
– Вы же целитель! Помогите же несчастному! Неужели вас не трогают слезы его матери? Хотя бы боль снимите...

– Я не могу к нему прикасаться. Он должен настроиться на лечение. Дедра сама все понимает.

– Тогда поспешите с лечением!
– выпалил монах.
– Почему, ради Христа, Элизабет так долго ждет! Не поторопить ли ее?

– Она не ответит на мой призыв, - пожал плечами Минанан.
– Здесь нет ничего срочного. Вы успокойтесь и займитесь своими делами.

Брат Анатолий сразу отошел от рыцаря тану и поспешил к Мэри-Дедре. Вот кому требовалось его присутствие, вот кто действительно нуждался в помощи, а никак не стоявшая у окна Великий Магистр Элизабет Орм, за которую так убедительно просила сестра Амери. Она не замечала его, а ведь монах уже больше недели жил в охотничьем домике. Другое дело - Мерибет Келли-Дакин, когда-то бывшая под покровительством Мейвар - Создательницы Королей; теперь она занималась хозяйством в усадьбе у Черной Скалы. Анатолий Северинович положил руку ребенку на голову, Мэри-Дедра благодарно улыбнулась ему.

– Пусть бы подольше они не начинали, брат Анатолий, - вздохнула Мэри-Дедра.
– Когда Элизабет и Минанан займутся мальчиком, бедному Брендану будет еще больнее. Побудьте со мной, прошу вас!

Анатолий Северинович изменился в лице, словно ошпарившись, и резко отдернул руку.

– Если у него эта болезнь - как вы ее называете, "черный торквес", начал он, - Элизабет и другие опытные целители могли бы прежде всего с_н_я_т_ь _б_о_л_ь_. Хотя бы не усугубляли беду своими чудовищными экспериментами. Дедра, как вы только можете разрешать им!

– Вы, брат Анатолий, не совсем понимаете. Заболевание Брендана уникальный случай для Элизабет. В нем есть нечто предопределенное, яркая примета наступления новой эпохи. Суть в том, что он никак не может адаптироваться к торквесу. У других детей тоже встречается подобный синдром, но они - чистокровные тану.

Слезы появились из-под прикрытых век Мэри-Дедры.

– Вы очень долго живете в плиоцене. Разве вы никогда не слыхали о подобном отторжении?
– спросила она, утирая слезы.

– Если бы на детей не надевали торквесы с самого рождения, то и болезни не было бы, - пояснил он.

– Но тогда не было бы и метапсихических способностей.
– Грустная усмешка появилась на заплаканном лице Мэри-Дедры.
– Когда я жила в Галактическом Содружестве, никак не могла понять, какая радость обладать ими. Когда же попала сюда и тану обнаружили у меня большие скрытые метапсихические способности и даже вручили мне торквес, я просто перепугалась. А теперь лучше умереть, чем расстаться с ним.

– А вот цена за дерзость.
– Брат Анатолий кивнул в сторону больного ребенка.
– Что дороже, Мэри-Дедра?

Женщина посмотрела в потолок.

– В миллионах световых лет от нашей Земли существует галактика, где все носят торквесы. Там уже поняли, что дороже. Почему же ты их не судишь, брат?

– Прости меня за грубость, - извинился монах.
– Я никогда не был силен в теологии. Кто я?
– Он пожал плечами.
– Скудоумный человек, скромный аппаратчик из Якутии, безрассудно решивший создать в плиоцене свой церковный приход. Объясните мне, почему случай с маленьким Бренданом уникален?

– Дети-метисы вообще не предрасположены к заболеванию "черным торквесом". Ни один из отпрысков Тагдала не страдал от этой болезни. Случай Брендана - какая-то аномалия, - ответила она, обнимая хнычущего ребенка.
– Никто не может понять - почему. Элизабет, когда жила в Мюрии, пыталась помочь детям тану, страдающим "черным торквесом", но без особого успеха. Неудачу объяснили тем, что уже сами принципы и психологические схемы, на которых работает подобный экзотический мозг, представляют собой серьезную проблему. Как в этом случае говорить о его лечении? Однако мой Брендан - метис, и его разум легче поддается исследованию. Элизабет уже работала с ним месяц назад, и мой мальчик почувствовал себя гораздо лучше.

Дедра закрыла глаза, и слезы снова полились у нее по щекам. Брат Анатолий беспомощно опустил голову, принялся внимательно рассматривать свои сандалии - на правой ремешок почти перетерся, левую он совсем сбил набок. Грехи наши тяжкие! Наконец мать успокоилась, вытерла глаза краем фартука.

– Мой Брендан совсем не похож на других. Большинство детей, пораженных этой болезнью, больше двух-трех недель не живут. Мой сынок покрепче. Метисы все такие.

– Хоть какая-то надежда есть?