Шрифт:
– Я тебя не отдам ей. Слышишь? Я тебе ее не отдам!
Глава 35.
Я хожу из угла в угол своей комнаты. Нервно кусаю губы. Пошел третий день после моего разговора с банкиром, а от него до сих пор никаких известий. Неужели он не воспринял мой план всерьез? Решил, что женщина не способна воплотить его в жизнь? У меня совсем нет времени ждать. Скоро придет время платить по счетам Плуту, а у меня совсем нет на это средств.
Чтобы занять время и не думать о плохом объезжаю с Томасом наших арендаторов. Домишки у них неказистые. Выгоревшая трава на пастбищах и земля сплошной песок. Детишки выскочили во двор посмотреть, что за важная дама приехала в экипаже. Глядят любопытными глазенками и гадают вслух, почему я скрываю лицо под вуалью.
– Скотину совсем нечем кормить, - жалуется подбежавший ко мне мужичек, - на прошлой неделе корова сдохла. И куры совсем не несутся. Вы уж подождите с оплатой…
Я поворачиваю голову в сторону Томаса. Жду от него ответных слов. Сама я в этом совсем не разбираюсь. Живую корову никогда в жизни не видела. Поэтому вся надежда только на Томаса. Что он даст четкий совет и подскажет, как действовать дальше.
– Ничего не знаю. Нам тоже надо людей кормить, - пыхтит Томас, - чтобы в следующем месяце все привез строго по списку.
– Но как же я смогу! Корова сдохла. Скотину кормить нечем.
– Лучше надо за живностью смотреть. Не лениться, а спуститься вниз по холму. Там трава сочная. В самый раз для откорма скотины.
– Но там же топь близко…
Я вмешиваюсь. Устала слушать их пустые пререкания, да и проблемы надо решать.
– Поступайте, как говорит Томас. Траву вниз по холму скосите. А корову я вам куплю.
Мужчины резко замолчали. Повернули головы в мою сторону. Томас смотрит с ужасом, а мужичек с надеждой.
– Корову куплю. За нее рассчитаешься работой. В особняке дел много. Томас потом скажет, что делать.
Мужик было попятился. Округлил в страхе глаза.
– Тебе корова не нужна? Или испугался…
– Да как не бояться. Вдруг проклятье и на мой дом перекинется. Уж больно нехорошее у вас место.
– Это вам будет плохо, когда детей будет нечем кормить. Так что выбирайте, чего боитесь больше.
Вот так, поездив по дворам и пообещав помощь, я набрала людей для ремонта усадьбы.
– Где ж мы столько денег возьмем?
– ноет возле меня Томас.
– Заработаем. Это легче, чем заманить людей для ремонта дома. Из города к нам так никто и не явился.
– Это верно. Даже Плут не смог в этом помочь. Все, как слышат о проклятой усадьбе, или заламывают цену в трое больше или вовсе отказываются идти.
– Вот и радуйтесь, что я вам работников нашла. Подумайте, что нужно сделать в первую очередь.
– Крыша прохудилась, да и окна надо починить. Сад расчистить и ограду поправить…
«Все сделаем», – обещаю себе я, - «пока я тут живу, дом должен быть в полном порядке».
На следующий день я готова расплакаться от уныния. От банкира нет вестей, а значит нужно искать другого. Убеждать и доказывать, что с женщиной можно вести дела. Расписывать в красках мой бизнес-план и заинтересовать доходностью будущего предприятия. Опять все с начала! Только у меня совсем нет на это времени!
Велю Сине искать конюха и запрягать экипаж. Одеваю свое самое нарядное платье.
– Леди, к вам пришли, - говорит Сина, заглядывая в комнату, - требует немедленно позвать вас.
Кто там такой нетерпеливый? Может быть вести от банкира?
Чуть ли не бегом врываюсь в малую гостиную. Перевожу дух, прежде чем открыть дверь. Распрямляю плечи и с царственной осанкой степенно вхожу в комнату.
Плут ждет меня, развалившись на кресле возле окна. Неспеша поднялся при моем появлении.
– Приветствую леди, - растянул в улыбке узкие губы, - я вот решил про должок напомнить.
– По договору время у нас до завтра есть, - замечаю я, - к чему такая спешка?
– Так счета не оплачены. С меня деньги требуют. Хотелось бы скорее рассчитаться. А от вас уж несколько дней никаких известий.
– Скоро все будет. Но сначала скажи, сделал все, как я велела? Я завтра приеду, проверю.
– Все в точности. Вывеску сменил. И парень мой карточки у въезда в город раздает. Внутри все новое. Обивка у стен и посуда. Простыни и тюфяки. Все, как договаривались. Народ только не сильно к нам идет. Половина комнат пустая.