Кратко вздрогнув от моего прикосновения и даже слегка вскрикнув, библиотекарь пытается выдернуть кисть своей руки, но безрезультатно. Держу очень крепко. Прямо вопрос жизни и смерти! Спасение котика, ой, то есть принца, превыше всего. Совесть не позволит пройти мимо беды Рафаэля. Не так меня бабушка Элана воспитывала, совсем не так!

Стоило мне задуматься, как объект моей страсти, ловко выворачивается и исчезает в темноте стеллажей.

Неужели, переборщила с очарованием?

Не выдержал библиотекарь моих чар. Сбежал.

— А-а-а-а-а! Грызуны! — причитает по пути Арнольд. — Здесь грызуны!

Ага, так значит это не я, а мой фамильяр его спугнул?

С укором смотрю на взбирающегося на мое плечо хомяка.

— Хлоя, мы должны прищучить его! Довести дело до конца! — воинственно пищит Хомыч.

— Ты не мог посидеть в укрытии еще немного? — шепчу ему я. — Все испортил.

— Не все, беги за ним. Там в нише у него кабинет имеется.

Не стала я спрашивать откуда хомяку известен план библиотеки. Наверное, в мое отсутствие от скуки успел исследовать планировку.

Понеслась со всех ног, чтобы не дай великий Тан-Дан, не упустить единственную зацепку к спасению Рафаэла. А ведь я не попробовала загадать желание. Вдруг бы Арнольд без всякого соблазнения все выложил на блюдечке с золотой каемочкой. И не надо было прижучивать, то есть загонять в угол настолько пугливого мужчину. Как говорится, хорошая мысля приходит опосля, иду пробираюсь в сторону предполагаемого кабинета библиотекаря.

Интересно, чем он взял Сильвию? Наверное, поэзией какой-нибудь. Уж не кубиками же пресса. Очень хилый для этого.

Уже на пороге случайно наступаю на скрипучую половицу, которая в темноте кромешной издает поистине пугающий визг. Призраки бы обзавидовались, если бы, конечно, существовали в природе.

— А-а-а-а-а! — истошно кричит мужчина внутри кабинета. — Почему вы меня преследуете?

Хватаюсь за дверную ручку, проворачиваю ее. Эх, заперто. И что дальше делать?

“Хочу, чтобы дверь отворилась”, — пробую загадать я, и получается. Бинго! Ответом служит оглушительный лязг открытой железной двери о стену и на высоких нотах вопль Арнольда. Понимаю, что вряд ли такими темпами влюбила его в себя, скорее напугала до усра…, хм, то есть, до плюс-минус усредненной степени.

Аккуратно ступая по скрипучим половицам, загадываю освещение в комнате. Одновременно с зажженной люстрой, Арнольд ожидаемо выскакивает из-под стола и заикаясь кается:

— Н-н-не было у н-н-нас с ее в-в-величеством ничего, к-к-клянусь всей Т-т-тан-Д-д-данией, Ехидной и В-в-великим Странником! У нас исклю-лючительно платоническая любовь. Сильвии н-н-нравится м-м-моя поэзия!

Ага, значит насчет стихов я была права.

— Так-с, наверное, бедолагу просто использовали! — тихонько отзывается из кармана мой фамильяр, на всякий случай не высовываясь наружу. Потому что нужный нам объект боится грызунов. Еще в обморок грохнется и тогда точно ничего не успеем выведать.

— А с чего ты вообще взял, что они любовники? — перешептываюсь с фамильяром я.

— Ну, когда я в покои ее величества пробрался за вкусняшками, он стоял на стуле и читал ей свою новую поэму. А она вздыхала, положа на сердце руку и говорила, как ей с ним повезло, лучшего мужчины она встретить не могла. А еще она потом, по окончании его словестных изливаний, велела слугам внести нежнейшие, буквально тающие во рту блюда. Просто так обычного постороннего мужчину, уж поверь мне как истинному гурману, настолько невероятными деликатесами кормить не станут! И еще королева ему сетовала на жизнь и вздыхала как бы хорошо было, если бы младшего пристроить, а короля отправить в далекое пешее путешествие.

— Ты же недавно говорил немного по-другому.

— Я пересказал общий смысл ее фразы!

— Нда, весомый аргумент для обвинения в прелюбодеянии, — выдыхаю я. Особенно еда.

Тем временем заика продолжает:

— А-а-а еще я н–находил м-м-оей к-к-королеве редчайшие к-к-ниги заклятий.

— Вот оно что! — пищит Хомыч.

— П-п-прошу, не в-выдавайте н-нашу тайну! П-пусть о н-нашей л-любви никто н-не узнает, — умоляет Арнольд, падая на колени.

— Не выдам, — уверяю его я. — Но и вы, в свою очередь, принесите магическую клятву, что не расскажите, что я приходила вас, хм…, соблазнять.

— Дев-девушка, д-да н-не за какие коврижки! К-к-клянусь, никому ничего не скажу. Б-более того, в-в-вот, д-д-держите, — библиотекарь, выразительно пыхтя и кряхтя от натуги, начинает рыться в кармане своих штанов. На что я кривлюсь, а он извлекает оттуда какой-то светящийся кругляш. — Я п-понял ч-чего вы д-добивались с-соблазнением. В-вы хотели заполучить одну из магических печатей на з-завтра. Н-не знаю откуда заранее узнали об испытании, которое в-вам объявят только п-после завтрака.

Я хватаю протянутую мне магическую печать. Повезло.