Шрифт:
Выхватив ту из рук Беса, я направился в подвалы Лармара. Туда, где в самом его сердце работал магический механизм, поддерживающий устои академии много лет.
Ввалившись туда, я уже больше мог не сдерживать рвущееся наружу пламя. Моё тело охватил огонь в тот момент, когда я швырнул книгу Ребекки на железный стол возле часового механизма. Откупорив склянку с кровью, я опрокинул её себе в рот и тут же скривился от острой боли, пронзившей меня после активизации элемента крови.
Марриенсены были хитры и сильны. Но я был сильнее.
Выпитая кровь с адской болью, но встраивалась в мою.
Когда же я наконец ощутил, что магия сработала, я подошёл к столу и раскрыл книгу, в которой тотчас проявился текст. Перед моими глазами всё плыло из-за вражеской крови в организме, но я знал, что медлить нельзя и эффект продлится недолго. Тщательно осматривая каждый лист, написанный неким Николаусом Марриенсеном, я искал то, что прочла Ребекка. Острый нюх фейри помогал мне в этом — я дольше задерживался на тех страницах, где был ярче её запах. Однако пока всё было бес толку: информация была новой для девушки, а не для меня.
Почти пролистав книгу до конца, я вдруг заметил неожиданный запах. Такой был у Рунфрид и я тут же вспомнил, как перед инициацией Ромуса они переглядывались. О чём говорила с Ребеккой Руна и что девушка сказала драконихе?
Внимательно вчитавшись в текст на странице, я увидел информацию о Кайле Марриенсене, дяде Ребекки. Выходит… Ребекка была с ним связана? Но как? И почему я этого не понял раньше?
Двигаясь дальше по тексту с яркой аурой обоих девушек, я оказался в финале книги, где увидел довольно странное стихотворение, расставившее всё на свои места:
«Хати и Сколь, Волк Луны и Волк Солнца,
Проглотят те их, и привычный нам день оборвётся.
Вот только чтоб началась та Великая Ночь,
Тьмою должно весь наш мир заволочь.
Если погубит один второго быстрей,
Чем часы вечности коснутся морей,
То Скоти и Халь погибнуть будут должны,
Тёмною силой своей сражены.
Но если же в ночь алтарь смогут пробудить они,
То порталы замкнут тогда изнутри.
Один вкусит сердце другого тогда,
И мир уничтожат они навсегда».
Ещё раз прочитав его, я до конца понял смысл. И мне уже было не важно, что само стихотворение явно было написано криво — оно было самым настоящим пророчеством.
Подняв голову на часовой механизм, я увидел, что стрелка почти коснулась области, где было изображено Грешное море. В этот момент в подземелье вошёл Алакай, с порога сообщив:
— Я знаю, где Ребекка.
Обернувшись на него, я ничего не ответил и ничего не спросил.
Мне уже это не требовалось. Я и так знал, где искать и девушку, и Кайла.
— Она… — начал Кай.
Но я опередил его, захлопывая книгу и довершая за него предложение:
— В Сумрачном дворе.
И я во что бы то ни стало должен вытащить её оттуда живой и невредимой.
Глава 46
Ребекка
Идя следом за Кайлом уже переодетая в ритуальное чёрное платье, что он мне дал, я чувствовала, как моя грудь разрывается от противоречий. В мрачном коридоре какого-то особняка было темно и сыро, но пробудившаяся во мне кровь фейри не давала мне замерзнуть.
Кайл направлялся в свой кабинет, ни слова мне не говоря, а я молча следовала за ним.
Мною двигали предназначение и Кайл. И при всём нежелании следовать уготованной мне судьбе, я шла по этому пути, не имея другого выхода.
Связь. Связь всегда была сильнее меня.
Но если мне было уготовано стать «обедом» для Кайла, что поглотит меня и мои силы, то я не намеревалась сдаваться. Если моя магия — Пустая, которая может принять любую форму, то она станет костью в его горле. Ядом, что отравит его.
С такими мыслями я зашла за Кайлом в помещение и тут же замерла, увидев там Рунфрид в человеческом обличье. Губа девушки была разбита, тело усеяно кровоподтёками и синяками, на запястьях — кандалы. При всём этом она стояла ровно и не выглядела беспомощной. На меня Руна взглянула с уверенностью и мелькнувшей во взгляде любовью, отчего моё сердце болезненно сжалось. Ментальной связи я с ней больше не ощущала — её приглушал своими способностями Кайл.
Мужчина подошёл к Руне, достав из поясных ножен длинный кинжал. После он обернулся на меня и сказал: