Она была моей. Раз и навсегда.

— Десма Лилиан Ребекка Амайя Хати Марриенсен, — обратившись к ней полным именем, чем побудил её воззриться на меня, выгнув чёрную бровь.

В народе поговаривали, что Марриенсены жаждали единоличной власти. Если Ребекка возжелает того же, то вот ей я был готов преклониться, потому что любил её. Но перед этим я всё-таки желал попробовать спасти её душу из плена тьмы и сделать ей предложение другого рода.

— Я, Шаян Араш Зияд Джан-Ияд Фархад, должен тебе рассказать то, что стоило поведать раньше, чтобы всего этого не произошло.

Слова давались мне нелегко, но я должен был сказать эту исповедь. Впервые за столетия я рассказывал кому-то правду о себе и своём народе, который меня годами заставляли жестоко убивать против моей воли.

— Более трёхсот лет назад Клаус Хартвигсен и Кайл Марриенсен активировали порталы-алтари, переместив Сумрачный Двор в измерение Света и Тени. Раньше эти земли были объединенной столицей Дворов Драконов и Дикой Охоты. И мой брат был королём Дикой Охоты до того, как принял смерть от моей руки. На всех Ше’ру и драконов наложили проклятие, заставляющее нас подчиняться тем, кто пришёл к власти. Долгие годы мы искали способ снять проклятие и отомстить, но не находили его. Пока не появилась ты, — Ребекка куснула сердце Кайла второй раз, внимательно слушая меня. Кажется, ей не совсем понравилось то, что в её лице я обозначил спасение своего народа. Однако мои чувства возникли отнюдь не на почве необходимости снять проклятие. — Тогда, на площади в Ивлире, я решил, что нас свела случайность. Но не мог забыть твой взгляд. Позже, ты день за днём выводила меня на разные эмоции, и я начал думать о тебе постоянно. Даже когда я жил при Дворе я ни разу не чувствовал себя так, как ощущал рядом с тобой.

Ребекка сузила свои глаза, внимательно рассматривая меня.

Я же, стараясь не думать о том, что сейчас было в её голове, продолжил:

— Я знал, что надо рассказать тебе правду о том, кем являюсь на самом деле ещё после бала, но думал, что у нас есть время и я успею уберечь тебя от наступающих последствий проклятия. Однако всё сложилось иначе, и только благодаря этому я понял, что всё это время упускал. Я люблю тебя, Десма Лилиан Ребекка Амайя Хати Марриенсен, — признался в своих чувствах я. — Люблю так, как никогда никого в своей жизни не любил. И готов разделить с тобой счастье и горе. Ты моя истинная пара, которую я не могу потерять. Позволь сделать тебе предложение. Если откажешься — я даю слово, что несмотря ни на что буду рядом с тобой оставшееся нам время.

Немного поразмыслив, Ребекка убрала сердце от своего рта и подняла свою свободную руку ладонью вверх, позволяя мне положить на неё своё «предложение». Как бы намекая, что тогда она взвесит его на «чаше весов», выяснив, что для неё дороже: абсолютная власть в образе остатка от сердца Кайла или же будущее со мной.

Я коснулся рукой синего камня на своей грудной пластине доспеха. Камень засиял, меняя свою форму, и вот уже на моей ладони появился диковинный перстень с тёмно-фиолетовым камнем, внутри которого плясало пламя. Это кольцо именовали перстнем души.

С ним короли Дикой Охоты всходили на престол и его преподносили своим женам. По преданию моего народа, именно жена сохраняла и разжигала душу мужчины, чего я долго осознать не мог. Но теперь, встретив ту, кого возжелал сделать своей королевой, я понял значение этой легенды.

Вложив перстень на маленькую ладошку Ребекки, я сказал:

— Я предлагаю тебе свою душу и любовь, безграничную верность и опору, поддержку и доверие, наследие и кровь, земли и корону, Десма Лилиан Ребекка Амайя Хати Марриенсен. Будь моей судьбой, истинной связью, женой и моей королевой Дикой Охоты. Я сделаю всё, чтобы ты нашла дом в моей душе и обрела всё, чего пожелаешь. Мой огонь будет гореть лишь для тебя отныне и навсегда.

Ребекка взглянула на лежащее на её ладони кольцо, а потом на сердце Кайла в другой руке. Она решала мою судьбу, взвешивая в руках два предмета и смотря, как вокруг нас медленно сверкают парящие в воздухе частички пепла.

Я успел погибнуть и воскреснуть, потерять и обрести надежду, прежде чем Ребекка медленно выронила из руки сердце, зажимая перстень в ладони. А потом подошла ко мне и поцеловала меня в губы, обрушая все магические барьеры.

Мой мир сузился до единственной девушки в моих объятиях, что прильнула к моей груди.

Пламя разгоралось в нас обоих, проклятие теряло силу, а наш внешний облик начал меняться.

Когда мы отстранились друг от друга, то внешне от нас не осталось ничего человеческого. Были видны череп и кости, объятые пламенем, что очерчивал наши прошлые очертания.

На голове Ребекки, равно как и на моей, сияла аметистовая корона. А на пальце — перстень с тёмно-фиолетовым камнем.

Мы обернулись на Ше’ру, что уже подходили к нам.

Они тоже обратились в скелеты, как и драконы, переминающиеся с лапы на лапу. Остался собой лишь Ромус, стоящий неподалёку с тяжело вздымающейся грудью и шокированными глазами. Ребекка кивнула ему и вновь посмотрела своими пылающими белым пламенем глазницами на меня.

Дворы Дикой Охоты и Драконов наконец были вместе, а Рунфрид вновь приняла драконий облик и теперь смотрела на свою всадницу. Наступал момент, позволяющий Сумрачному двору восстать из пепла.

Я обвёл глазами всех Ше’ру и драконов, которые застыли в ожидании моей последней команды в качестве верховного баргата и первого приказа короля Шаяна Араша Зияда Джан-Ияда Фархада. И крикнул:

— Да начнётся Дикая Охота!

Ответом мне стал рёв драконов и Ше’ру. И Охота началась.