От этой мысли внутри что-то болезненно сжалось. Я поморщился и плеснул себе еще виски. Нет, я определенно сошел с ума — ревновать какую-то англичанку, которую впервые увидел день назад! Надо взять себя в руки и не поддаваться на провокации. В конце концов, я здесь главный, и мне решать, чем закончится эта партия.

* * *

Э лизабет

Ровно без двух минут восемь я стояла перед зеркалом, придирчиво оглядывая свое отражение. На мне было элегантное вечернее платье из темно-синего шелка — одно из самых скромных и закрытых, что удалось отыскать в гардеробе тетушки Беатрис.

Высокая талия была подчеркнута широким поясом, расшитым серебряной нитью. Глубокий вырез декольте скромно прикрывала прозрачная накидка из тонкого тюля, присборенная у шеи и спускающаяся на плечи. Длинные узкие рукава облегали руки до самых запястий. Многослойная юбка ниспадала мягкими складками, а подол украшала тонкая серебристая вышивка, перекликающаяся с узором на поясе.

Золотистые локоны я уложила в аккуратную прическу, разделив волосы на прямой пробор и собрав их в низкий пучок на затылке. Надо лбом были оставлены несколько завитых прядей, обрамляющих лицо.

Из украшений я выбрала только жемчужные серьги и тонкий браслет — скромно и достойно. На бледной шее мерцало бриллиантовое колье — последнее напоминание о беззаботной лондонской жизни.

Словом, я была воплощением элегантности и утонченности. И пусть под маской невозмутимости пряталась дрожащая от волнения девушка — сегодня я не имела права на слабость. В этом мире хищников и акул любой намек на страх станет фатальным.

— Ну как? — спросила я у Ханны, поправляя выбившийся завиток. Спина словно окаменела от напряжения, а сердце билось где-то в горле. Господи, благослови и помоги устоять!

Служанка только всплеснула руками, с восхищением оглядывая меня с головы до ног:

— Ах, мисс, да вы красавица! Ну точно принцесса. Уж в этом платье вам сам черт не брат. Глядишь, враз победите всех этих греховодников одним своим видом.

Я слабо улыбнулась. Спасибо на добром слове, милая Ханна. Надеюсь, ты права, и моя внешность станет лучшим оружием. В конце концов, леди должна блистать в любых обстоятельствах. Даже если внутри у нее все дрожит от страха.

Сделав глубокий вдох и расправив плечи, я решительно двинулась к двери. Ханна засеменила следом, но я её остановила.

— Ханна, прошу, запрись в комнате на ключ. Незачем тебе мараться об этот вертеп.

— Но как же вы, мисс? — пролепетала Ханна, глядя на меня круглыми от ужаса глазами. — Неужто одна пойдете в этот гадюшник?

— Я справлюсь, — твердо ответила я, хотя голос мой дрожал.

Ханна покорно присела в реверансе и, бросив на меня последний тревожный взгляд, осталась в комнате. Я перевела дух. Вот и славно, хоть об одной дорогой мне душе можно не беспокоиться.

Гордо вскинув подбородок, я распахнула дверь и шагнула в коридор. Каблучки зацокали по мраморным плитам, шелка зашуршали в такт шагам. Мимо проплывали все те же фривольные картины и статуи, но сейчас мне было не до них. Я словно шла на эшафот — с замиранием сердца, но и с какой-то отчаянной решимостью. Будь что будет!

Вдруг у лестницы мелькнула знакомая фигура. Я замерла, как громом пораженная. Марко Альвизе собственной персоной, небрежно облокотившись на перила, явно поджидал меня.

Он был неотразим в элегантном бархатном сюртуке цвета бургундского вина с золотым шитьем на обшлагах и отворотах. Узкие брюки со штрипками безупречно облегали стройные ноги, подчеркивая крепкие икры и бедра. Начищенные до блеска туфли с изящными пряжками довершали безупречный облик.

Золотистый шейный платок небрежно повязан на шее, гармонируя с парчовым жилетом тончайшей работы. Длинные пальцы, увенчанные аккуратными ногтями, небрежно поигрывали тростью с серебряным набалдашником, украшенным филигранью.

Черные, чуть выгоревшие на солнце волосы были художественно взъерошены, обрамляя точеное лицо с резкими чертами и властным изломом бровей. Глаза цвета дикого меда прищурились, встретившись с моим взглядом. В них плясали насмешливые искорки, но было в этих янтарных глубинах и что-то еще — какой-то пугающий, обжигающий огонь.

Несколько секунд мы молча мерились взглядами. Я старалась сохранять ледяное спокойствие, хотя сердце бешено колотилось. Лишь бы не выдать волнения!

— Добрый вечер, синьорина, — бархатным голосом произнес Марко, скользя по мне взглядом, полным неприкрытого восхищения. — Боже, как вы прекрасны сегодня! Настоящее видение.

Его слова, казалось, окутали меня удушливым покровом страсти и желания. Я с трудом подавила дрожь, чувствуя обжигающий, почти физически ощутимый взгляд.

— Благодарю, синьор, — процедила я с ледяной вежливостью. — Вы тоже весьма… впечатляюще выглядите.

Марко хищно ухмыльнулся, протягивая мне руку:

— Позвольте проводить вас к столу? Боюсь, в одиночку вы можете… хм… заплутать в этом логове порока.

Последние слова он произнес почти интимным шепотом, наклонившись к самому моему уху. От его близости по спине побежали мурашки. Я судорожно сглотнула, пытаясь взять себя в руки.