И такое — в моей комнате! Дрожащими руками я отшвырнула непотребную книжонку и схватила следующую. «Жизнь венецианских куртизанок», «Искусство обольщения», «Тайны альковных утех»… С каждым названием щеки мои пылали все ярче, а в груди клокотало негодование пополам со жгучим стыдом.

Кто, ну кто додумался подложить мне эту мерзость? Не иначе как Марко — в своей излюбленной манере издеваться и смущать меня. Вот ведь хам! Думает, я растеряюсь, сбегу? Ну уж нет! Я леди, а не какая-нибудь впечатлительная пансионерка.

— Мисс Элизабет, да что ж это делается-то! И не стыдно им, ироды, такую пакость в вашу комнату тащить? Ой, беда-беда… Не иначе как испытание вам ниспослано, силу духа проверить. Но вы держитесь, не поддавайтесь на провокации!

Я только стиснула зубы, борясь с подступающими слезами унижения. Ханна права, это проверка. И я ее пройду, чего бы мне это ни стоило! Не стану я потехой для всяких там распутников.

Словно в ответ на мои мысли, в дверь требовательно постучали. Мы с Ханной переглянулись.

— Ханна, спрячь это немедленно! — прошипела я, кивая на стопку книг. — Делаем вид, что ничего не видели.

Служанка испуганно кивнула и засуетилась, запихивая стопку подальше, на дно комода. Я поспешно оправила платье и прошла к двери, на ходу натягивая светскую улыбку.

На пороге обнаружился Марко — непозволительно прекрасный в черном сюртуке и алом шейном платке. Завитки смоляных волос живописно обрамляли точеное лицо, губы кривились в знакомой усмешке. Опасный, острый, как клинок, и столь же завораживающий.

— Синьорина Элизабет, — промурлыкал он, склоняясь в шутовском поклоне. — Надеюсь, вы довольны своими апартаментами? Я лично следил, чтобы здесь было все необходимое для отдыха и… гм… просвещения юной леди.

Я задохнулась от возмущения. Просвещения? Скорее уж растления!

— Благодарю, синьор Альвизе, — процедила я сквозь зубы. — Здесь… мило. Немного непривычно, но, думаю, я освоюсь. Неделя — не такой уж долгий срок.

Марко сощурился, обшаривая мою фигуру наглым, плотоядным взглядом. Я невольно поежилась, чувствуя себя неуютно под этими раздевающими глазами.

— Непривычно? — протянул он, многозначительно хмыкнув. — Поверьте, это только начало, моя дорогая. Уж я постараюсь, чтобы ваше пребывание здесь стало поистине… незабываемым. Вам откроются такие грани жизни, о которых вы и не подозревали.

В его голосе звучали откровенное обещание и какой-то мрачный триумф. У меня мороз пробежал по коже. Нет, он определенно задумал какую-то каверзу!

— Как бы там ни было, — продолжал Марко, небрежно прислонившись к дверному косяку, — я жду вас к ужину ровно в восемь. Не советую опаздывать. Если вы, конечно, не хотите оказаться в центре всеобщего внимания. Здесь это может быть чревато… хм… последствиями.

С этим туманным предостережением он подмигнул мне и, насвистывая, двинулся прочь. А я осталась стоять на пороге, кипя от гнева и унижения. Это что еще за угрозы? Хочет напугать меня неприятностями?

Решительно тряхнув головой, я вернулась в комнату и со стуком захлопнула дверь. Ханна испуганно подскочила на месте.

— Мисс, что там? — пролепетала она, комкая передник. — Этот охальник вас обидел? Или опять какие пакости удумал?

Я только скрипнула зубами.

— Ханна, пойдем-ка взглянем на гардероб тетушки Беатрис, — решительно скомандовала я. — Негоже леди Элизабет Эштон появиться на званом ужине в дорожном платье. Надеюсь, у покойной найдется сносный туалет для вечера.

Горничная охнула, всплеснув руками:

— Да вы что, мисс! В этом вертепе — и вечернее? Там же одни… одни блудницы будут, прости господи! Вас же на клочки порвут!

Я только отмахнулась, глядя на свое бледное отражение. Ханна преувеличивает. Не посмеют они тронуть меня — в конце концов, я здесь хозяйка. По крайней мере, номинально.

— Не волнуйся, Ханна, — произнесла я твердо. — У Марко своя игра, у меня — своя. И я знаю, как поставить его на место.

Глава 8

Марко

Вечерние тени ложились на Венецию, окрашивая древние дворцы и каналы в причудливые оттенки розового и золотого. Я стоял у открытого окна своего кабинета, рассеянно глядя на это великолепие, но мысли мои были далеки от умиротворяющей красоты заката.

День выдался донельзя суматошным и неудачным. Все планы, которые я так тщательно выстраивал, в одночасье рухнули из-за одной юной особы — мисс Элизабет Эштон, свалившейся как снег на голову. И кто, спрашивается, в этом виноват? Конечно же, неугомонный Лучано, мой закадычный друг и главный поставщик неприятностей!