Впервые Кай задумался о том, чтобы использовать перчатку и раздробить голову этому мерзавцу. Издёвки над самим собой он уже научился терпеть, но рыцарь не смеет стоять в стороне, когда ранят девушку… пускай и грязную северянку. В конце концов, он чувствовал себя в долгу за то, что использует её доспех, хотя сам себе этого и не признавал.

В итоге Кай сдержался и ограничился палкой.

В этот день его избили особенно сильно (снова домашний арест), но и противнику он оставил пару синяков, после чего побои прекратились. Кай страшно гордился своим первым подвигом и совершенно не подозревал, что Амели между делом рассказала родителям Грэга, чем последний занимается, и те, ужаснувшись, до полусмерти выпороли своего ребёнка.

Когда в следующий раз Кай назвал Амели «грязной северянкой», она неожиданно расплакалась (намеренно втирая в глаза луковый сок). Мальчик растерялся и обещал, что больше не будет.

Так она постепенно пускала в него свои корни и заволакивала его сердце. И когда Кай наконец поведал ей свою великую тайну и прямо у неё на глазах надел перчатку и повалил небольшое дерево, а затем улыбнулся триумфальной улыбкой, она понимала, что это была улыбка её триумфа, ибо он — её…

Пять лет.

Долгий срок. По крайней мере для других людей.

Для Михаила он прошёл моментально и представлял собой единственный крепкий сон (сны, правда, были неприятные, как будто он стоит с лопатой на морозе и отбивается от маленьких зеленокожих монстров).

Изначально он опасался спать, когда мотается время. Это было всё равно что идти на прогулку, когда разогревается гуляш в кастрюле (того и смотри, придётся проветривать квартиру от гари), но затем обнаружил в книжке удобную функцию, которая превращала её в своеобразный будильник, который зазвенит, если жизни избранного героя будет угрожать опасность.

Михаил убедился, что она работает, довольно кивнул и завалился спать.

На следующий день он поднялся, насыпал кошачьего корма и сразу вернулся в рабочее пространство.

На экране его встретила надпись:

«Промотка завершена, прошло 5 лет».

Книга позволяла промотать конкретный срок.

Закрыв оповещение, он проверил ещё один показатель:

*До прибытия Вселенского зла в границы обитаемой реальности осталось: 995 лет, 363 дня…

Вот как…

Михаил кивнул, вспоминая, что об этом говорилось в правилах.

В разных мирах время протекало с разной быстротой, однако книга намеренно подбирала те из них, в которых оно было наиболее стремительным, чтобы Михаил, Управляющий, мог лучше подготовиться до прибытия Вселенского зла. Затем она как бы синхронизировала время избранного мира с его собственным. Когда же Михаил запускал промотку, его перекидывало в другой временной континуум.

Как-то так.

На самом деле у него всё ещё было много вопросов, но книжка довольно ясно намекала, что разобраться в этих вещах было непросто и что для этого нужна по меньшей мере божественная сила. У Михаила её пока что не было, так что ломать голову не имело смысла.

Он закрыл оповещение, и на экране появилось изображение деревни у подножия лесистого холма. На первый взгляд последняя совершенно не изменилась за последние пять лет, но что насчёт её обитателей?

Михаил выбрал профиль «Кая», и камера немедленно пришла в движение. Между делом он стал просматривать характеристики подрастающего героя и обнаружил, что последние разительно переменились. Более того, почти все эти перемены были заметны невооруженным взглядом, как стало понятно, когда посреди леса на экране показался не мальчик, но семнадцатилетней юноша.

Его тёмные волосы стали немного длиннее и теперь достигали подбородка. Черты его лица оставались мягкими, но при этом само по себе оно сделалось немного более вытянутым и даже умеренно (с определённого угла) привлекательным.

(Харизма 11).

Намного более примечательным было его тело. В данный момент Кай, оголив торс, стоял посреди хвойного леса, отчего была заметна его рельефная мускулатура:

(Сила 13).

(Ловкость 13).

На его мускулистой руке чернела стальная перчатка.

Некоторые время Кай был неподвижен, находясь в глубоком сосредоточении. Затем глаза его приоткрылись, сухие губы пришли в движение, и в следующую секунду он замахнулся и ударил старинную хвою.

Стоило металлической перчатке соприкоснуться с древесиной, как раздался грохот, за ним последовала тишина, затем треск, и посреди дерева образовалась огромная дыра; сотни маленьких осколков полетели в сторону, и ствол, утратив опору, стал с оглушительным скрипом опускаться, нагибая и прижимая прочие деревья…