Шрифт:
— Со стороны крыша кажется ниже, — признался я.
— Здесь вообще всё не такое, каким кажется со стороны, — философски заметила Ксюша.
И тут впереди внезапно появился балкон. Точнее, стеклопакеты в человеческий рост, отделявшие внутреннее пространство чердака от собственно балкончика с кованным ограждением. На балконе стоял миленький журнальный столик и пара плетёных кресел.
Наверное, здесь очень приятно посидеть за чашечкой утреннего кофе, неспешно встретить в тишине летний рассвет с любимым человеком…
Я тряхнул головой.
Какие только глупости не придут в голову после всяких сомнительных зелий!
Летний рассвет!
Неспешно!
Когда я утром вообще собирался медленнее, чем по армейским стандартам? Сорок пять секунд — и я в строю!
Молчаливо встретить рассвет за чашечкой кофе — это вообще не про меня!
…Зато я могу молчаливо проводить закат.
Нужно было брать не пирожные, а вино. Хотя неизвестно ещё, как легло бы вино на старые дрожжи зелья.
Ксения притормозила, позволяя мне показать себя галантным кавалером. Я открыл дверь и пропустил её на балкон.
И даже придвинул кресло.
Солнце уже село.
Лишь раскалённая добела в центре, но желтоватая по краям полоса выдавала место, куда оно только что укатилось. Горизонт пылал в оранжевом зареве, пытаясь укрыться от посторонних глаз одеялом из кучевых облаков.
Прохладный вечерний ветерок теребил волосы.
Закат гас.
Мы сидели и молчали.
Хорошо так молчали. Легко. Спокойно.
После дозы-то понятно, что спокойно.
Но ещё и очень приятно.
Когда последние оранжевые отсветы скрылись в серых тучах, наступила ночь. В прореху облаков выглянула почти полная луна. Ну да, Ксюше же говорила о полнолунии. Удивительно, но и звёзд над домом, казалось, было намного больше, чем обычно. Я бы и ещё посидел, но Ксюша зябко потёрла плечи.
Что ж.
Пора и честь знать.
— Не замечал этого балкончика на фасаде, — признался я, помогая барышне подняться.
— Так отвод глаз же, — прокомментировала она.
— Отвод?
— Расположен он так, что прохожие сразу глаза отводят.
Тут Ксения с облегчением выдохнула. Видимо, зелье начало отпускать. Теперь она вновь способна врать.
С другой стороны, а готов ли я слышать правду?
20. Ксения
Выставлю Игорю счёт за побочные действия рецептуры!
И буду продавать втридорога как сыворотку правды с седативным эффектом.
С одной стороны, меня радовало, что зелье отпускает. С другой — не хотелось врать Степану. Не то чтобы у нас существовал запрет на раскрытие правды о мире Иных. Но стояло ограничение: неофит должен сначала сам принять и признать факт существования магии и магических рас. Без разжёвываний и объяснений со стороны.
А товарищ майор стойко сопротивлялся, несмотря на все демонстрации, которые являла ему Туманная, 13. И жители, и сам дом, который совсем от рук отбился и совесть потерял.
Может, в Степане всё же течет какая-то древняя кровь? Типа там, богатырей земли русской? Те сами по себе активной магией не обладали, но иммунитет к ней имели архистойкий.
Что-то должно быть.
Иначе с чего бы дом такие выкрутасы на стенах устраивал и местных котов с толку сбивал?
После крыши да стопочки экспериментального зелья я словно на море побывала. Всё мирское схлынуло с души. Лишь небесная чистота и пустота наполняла меня всю.
А в процессе поедания пирожных на кухне — наоборот. В голову полезли всякие непристойности. Ниже талии тоже стало… неспокойно. На свежем воздухе тестостерон действует на женскую натуру не столько концентрировано.
Другое дело — кухня.
Степан, я, кот и пирожные — это слишком много для такого небольшого пространства. Кот, кстати, после воспитательных мероприятий Степана по поводу лужи в коридоре, смирился с газеткой на полу в туалете. Пока, во всяком случае.
Неглупый котёнок. Если окажется, что Лёве он не нужен, оставлю себе.
Хотя если Лёва ни при чём, как рыжик оказался у него на балконе?
Десерт, как всё хорошее, подошёл к концу.
— Я, пожалуй, пойду?.. — не слишком уверенно произнёс Стёпа.
— Ну… наверное, да.
«Если у вас больше ничего не осталось» — не моя реплика. А фраза «если вы больше ничего не хотите» звучала в данной ситуации и вовсе неприлично.
Мы с рыжим проводили майора до прихожей.
…Нет, прыгать в постель к мужчине в первый же день знакомства — дурной тон. Даже если постель — твоя.
Особенно, если постель твоя.
И решение гость перекладывает на тебя.
Степан обулся. Потом встал и посмотрел мне в глаза:
— Это был тяжёлый день, — признался он. Я кивнула. — Но я очень рад, что он подарил мне тебя.