— Много ты понимаешь! Всё! Я отчаливаю! — бросил Гелиос и тут же испарился, а Ангела лишь тяжело вздохнула.

Я переводила взгляд с отца и мамы, а затем на Ангелу и думала, как бы расспросить ее о подробностях ссоры, которая, очевидно, была между ними в прошлом. И, главное, почему они с тигром находились в связке, а потом остались одни.

— Не обращай внимание на Гелиоса. За своими колкостями и наглостью он скрывает свою истинную, трепетную и заботливую личность. На самом деле Гелиос не такой. Просто последние… двадцать лет дались нам нелегко… А почему твоя мать попросила меня разорвать нашу связь, до сих пор непонятно. Я видела, что она не хотела тогда этого делать. Но та обреченность, с которой Валерия смотрела на меня в нашу последнюю встречу, напугала, и я дала согласие, — тихо говорила маленькая пантера.

— А Гелиос? — поинтересовалась я.

— А… он… Поддержал меня…

— Как это? Я не заметила теплоты в вашем общении. Поэтому не очень верится в то, что он мог кого-то поддержать и разорвать связь.

— Понимаю, но… это так, — Ангела тяжело вздохнула. — Я не думала, что наша разлука с твоей мамой затянется на долгие десятилетия. Это был удар, — печаль так и сквозила в голосе пантеры.

Мне стало ее искренне жаль. Я притянула кошечку к себе и начала гладить. На моих родителей мы не смотрели, так как было неудобно и жутко стыдно.

— Ладно, чего уж. Гелиосу просто трудно было смириться с потерей колоссального количества силы. Он даже не смог сохранить свой образ. Все, на что хватило сил, это материализоваться в теле грызуна. Для него это был болезненный удар по самолюбию. С годами его характер становился всё хуже и хуже. А потом еще мы заметили, что магических зверей начали поголовно отслеживать и вывозить с территории университета. Поначалу даже Дмитрий участвовал в этих зачистках. А мы ничем не могли помочь. Сил не было, и взять нам ее было сложно. Мы пробовали прятать других животных и учить жить скрытно, но… каждый раз их ловили и забирали.

— Они живут в питомниках, — решила я успокоить кошечку.

— Да? А мы думали… — она задумалась. — Непонятно, а для чего тогда их нужно собирать в одном месте?

— К сожалению, не знаю подробностей, — я пожала плечами. — Сама многого не понимаю. Мама со мной не разговаривает, а Дмитрия знаю всего ничего, — я развела руками в извиняющемся жесте.

— Ну, то, что звери живы, уже радует.

— Так Гелиос сейчас мстит тебе?

— Нет, что ты! Но вот узнать первопричину я хотела бы. А еще… — Ангела замолчала, потому что до нас стали доноситься тихие всхлипы мамы.

Я бросила быстрый взгляд в ее сторону и увидела, как она спрятала лицо на груди мужчины, а тот ее гладил по спине, что-то шепча на ухо. Всё. Больше я не собиралась тут оставаться, а уже после пришла мысль, что зря вообще послушала Гелиоса. И что теперь должна делать с той информацией, что узнала, я не понимала. Между этими двумя явно были чувства и, похоже, взаимные. О том, что мама всегда любила отца, это ясно, и что никогда не забывала о нем — тоже. Но вот то, что и Дмитрий неровно дышит к моей матери, было открытием. То, как мама отталкивала его и прогоняла, как только мы стали наблюдать за ними, говорило, что она была против встреч наедине. Но мой отец смог сломить ее сопротивление и впился жадным поцелуем в губы. А как же Изольда? Пусть она мне и не нравилась, но что думать по поводу всей этой ситуации я затруднялась.

— Пошли отсюда. Только зря время потратила. Мне еще к бабушке нужно, — прошептала я и, подхватив Ангелу на руки и пригнувшись, поспешила оставить свой наблюдательный пункт в кустах.

Когда мы ушли на достаточное расстояние, я предложила кошечке подкрепиться, а уже потом только поспешила в сторону административного здания.

Вскоре я уже входила в пустую приемную. Секретарши не было, потому что было еще рано. Зато Серафима и Аристарх были уже в кабинете и пили кофе за небольшим столиком, который стал постоянным предметом мебели в кабинете. Белый и ажурный с круглой столешницей он смотрелся здесь немного чуждо, но зато очень нравился моей ба. А вот то, что в такую рань мои старшие родственники вместе, сказало мне больше всех слов. Похоже, отношения между бабушкой и дедушкой стали налаживается. Очень надеюсь, что в силу своего молодого возраста я все же верно оцениваю ситуацию. Даже немного почувствовала себя купидоном. Мое появление повлекло череду событий: ба и дед объединились, я очень надеюсь, что они будут вместе, да и мама и отец… А вот, что они будут делать дальше, я не стала додумывать. Давать оценку их чувствам слишком сложно, как и думать о последствиях их встречи спустя двадцать лет.

— Доброе утро, Алиса, — мои родственники поднялись и каждый по очереди запечатлел на моем лбу поцелуй.

Серафима поставила передо мной кружку белого кофе и подвинула аппетитную сдобу. Я сделала первый глоток и отщипнула кусочек от булочки. Серафима и Аристарх аж лучились от счастья и улыбались мне. Я стала переводить взгляд с одного на другого, не зная с чего начать. А потом я решила все-таки спросить, ведь, в конце концов, эти сны меня пугали до жути.

— Ба, я хотела тебя спросить. Что я должна принять и, собственно, как это сделать? И нет ли… другого способа для раскрытия магии? — я подбирала слова, а от воспоминания прикосновения теней меня передергивало. — Тени… Они… В общем, это жутко.

— Ты о чем, дорогая? Я не совсем понимаю тебя, — улыбка так и не сползла с губ бабушки, но ее растерянные глаза заставили меня нахмуриться.

Сначала промелькнула мысль, что ба скрывает «свое присутствие» во снах от деда. Но потом я подумала, что в таком случае зачем она взяла его с собой? Ведь понятно, что с утра после неприятного сна я приду к ней за ответами. Поэтому решила продолжить разговор:

— Ты уже не впервый раз посещаешь мои сны и просишь… требуешь… принять силу. А потом на меня нападают жуткие ледяные тени, — меня снова передёрнуло, стоило только вспомнить испытанный мной ужас. — Когда я прибыла в университет, то сразу узнала твой голос. Навеянные сны до ужаса неприятны. Может, есть другие способы принять силу? Да и как это сделать? Я не понимаю, ты ведь ни разу не обмолвилась об этом… — я еще что-то говорила и задавала вопросы, пока не заметила, как стремительно начала бледнеть моя родственница.