– Что это такое? – прошептала я.

– Отравленная пуля, – ответил Алекс. – Сейчас я сделаю надрез, а ты вытащишь ее пинцетом, хорошо?

– Может всё-таки врача?

– Джайс – оборотень. Как только мы извлечём эту гадость и промоем рану, начнётся регенерация. К утру он будет уже почти здоров.

О физиологии перевёртышей я знала не много. А если честно, то почти ничего. Противопоставить сказанному соседом мне было нечего, да и звучало это достаточно логично. Хоть и слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Так ты поможешь или посидишь в кресле? – устало продолжил Фрэйл. – Если боишься, то, конечно…

– Ничего я не боюсь! – возмутилась я и полезла в аптечку за пинцетом.

Вся операция заняла несколько минут. И хотя меня слегка замутило от вида рассечённой плоти, с задачей я справилась неплохо. И даже вполне уверенно поливала настойкой рану, пока Алекс промакивал салфетками выступившую на её поверхности мерзкую зелёную слизь. Наконец хлынула чистая ярко-алая кровь, и тело оборотня слегка засветилось. Его окутала постепенно уплотняющаяся дымка, а когда она развеялась, на кровати оказался уже не мужчина, а крупный белый волк. В брюках и ботинках он смотрелся несколько нелепо. Я нервно хихикнула, хотя смеяться совершенно не хотелось.

– Вымой руки! – распорядился Фрэйл. – А я пока здесь уберу.

Я кивнула и поспешила скрыться в ванной, а когда вернулась, лишившийся остатков одежды зверь лежал на голом матрасе, а окровавленные простыни грудой валялись на полу. Выпачканный плащ, который я наконец-то с себя стащила, присоединился к этой куче. Костюм под ним, к счастью, остался чистым, а пятна на чулках и туфлях ещё был шанс отмыть. Алекс, оценив состояние собственного изрядно заляпанного наряда, вывел меня из гостевой спальни и указал на двустворчатые двери в конце коридора с просьбой подождать его там, после чего отправился переодеваться.

Гостиная, растянувшаяся во всю ширину дома, была обставлена с шиком – в бархатной обивке мебели, шеренге изящных вазочек на каминной полке, позолоте пилястр, витых шнурах, украшавших портьеры, чувствовалась рука леди Манолы. Три окна смотрели на улицу, а между двумя, выходившими во внутренний дворик, интригующе колыхалась полупрозрачная завеса, за которой обнаружился полукруглый эркер. В этой уютной "беседке", отделённой от общего пространства зала эфемерной преградой, располагалась пара широких кресел или, скорее, двухместных диванчиков, между которыми возвышался стеклянный столик.

– Нравится? – поинтересовался неслышно подошедший хозяин этой нескромной холостяцкой берлоги, застёгивая пуговки на рукавах свежей рубашки.

– У тебя намечалось свидание или это дежурный набор соблазнителя? – Не удержалась от ехидного вопроса я. Уж очень красноречиво выглядел набор предметов на столе: вино, фрукты, два бокала и пустая вазочка для конфет. Не для её ли наполнения мы в действительности отправились в "Пряничный домик"?

– Не говори ерунды, – отрезал Алекс, но мне на миг показалось, что он несколько смущён моей догадкой. – Присаживайся! – Он практически силой впихнул меня в кресло и взял в руки бутылку. Покрутил её, словно намеревался открыть, посмотрел на меня и как-то печально вздохнул. – Сейчас чай принесу, – сообщил Фрэйл и, прежде чем я успела возразить, пошагал к узкой двери, ведущей на кухню.

Чаю хотелось, но ещё больше хотелось домой. Вот только сил на то, чтобы подняться, догнать подозрительно прыткого соседа и потребовать вызова такси, не было. Их ни на что не было. Я устало откинулась на спинку, наплевав на приличия, сбросила надоевшие туфли, поджала под себя ноги и совсем ненадолго, буквально на минутку прикрыла глаза.

– Алекс, Мэнди пропала! – Этот пронзительный вопль был переполнен таким искренним восторгом, что захотелось немедленно придушить хулиганку, столь неподдельно радовавшуюся моему исчезновению.

Исчезновению? Разве я исчезала? Мыслительный процесс никак не желал набирать обороты, вяло, едва шевеля извилинами, выбираясь из оков сна.

– Ой, а что это вы тут делаете?! – Восторг достиг новых высот.

Я с трудом открыла глаза и приподнялась на локтях.

В дверях таращил любопытные глазищи кошмар всей моей жизни – мисс Румита Фрэйл собственной несносной персоной. На её хорошеньком личике было весьма занятное выражение – нечто среднее между ужасом и предвкушением.

– Кто "вы"? – Голос слушался меня плохо и казался каким-то чужим.

– Сгинь, чудовище! – раздалось слева от меня, и в сторону Руми полетела думка, помахивая шёлковыми кистями на уголках.

– Сам такой! – Показала язык ловко перехватившая снаряд девчонка и, швырнув его обратно, исчезла за дверью. – Я буду на кухне, – донеслось из-за створки.

Я медленно, надеясь, что вот сейчас, через миг очнусь от этого жуткого кошмара, повернула голову и приподняла подушку. Из-под неё на меня недобро посмотрели два прищуренных голубых глаза.

– Верни обратно! – потребовал Алекс.