— Ты хочешь знать, кто я? — его голос прозвучал глухо, будто издалека. Мужчина повернулся ко мне, и на его лице застыло выражение горечи, от которой стало не по себе. — Наш орден служит этому миру дольше, чем ты можешь себе представить. Хранители — это те, кто отказываются от личного ради общего блага. Мы теряем семьи, забываем о друзьях, оставляем прежние жизни, чтобы быть теми, кто охраняет границы между мирами.

Я слушала, ощущая, как сердце сжимается от тяжести его слов.

— Я стал Хранителем много лет назад, — продолжал мужчина, устремив взгляд в пространство. Казалось, он видел то, что было недоступно моим глазам. — Наш возраст немного отличается от человеческого счета. Как и банши, когда они живут в своём настоящем мире.

— Ты отказался от всего, чтобы защищать таких, как я, — произнесла я с комом в горле, чувствуя, как дрожат слова. — Но почему? Разве это стоило того?

Он посмотрел на меня, и мне показалось, что его глаза отразили сожаление — к самому себе и к своим решениям, которые этот получеловек, возможно, уже не мог изменить.

— Это всегда стоит того. Но я никогда не смогу позволить себе больше. Мне нельзя иметь семью, друзей, чувства. Ничего. Мы все связаны клятвой защиты на границе между мирами. И ты не поймёшь до конца, пока сама не увидишь, чем мне приходится жертвовать каждый день. Когда ты станешь настоящей банши, то увидишь, почему для нас нет пути назад. Есть только долг и ответственность.

Хранитель бросил на меня тяжёлый взгляд, явно обдумывая все мои слова. Видимо, поняв, что разговор нужно заканчивать, он встал со стула.

— Хватит, — его голос был спокойным, но строгим, с ноткой усталости. — Ты сегодня слишком увлеклась. Пора спать.

Я попыталась возразить, но язык не слушался, а голова всё ещё немного кружилась. Хранитель уверенно повёл меня в сторону кровати, поддерживая под локоть, как будто я была куклой, потерявшей равновесие. Укрыл одеялом. Даже в таком состоянии я почувствовала, насколько его руки были сильными.

— Ты всегда такой строгий? — пробормотала я, пытаясь уловить его взгляд, но мужчина уже поднялся с кровати, и его лицо скрывала тень.

— Я обязан следить за тобой, но не должен вмешиваться в твою жизнь больше, чем это необходимо.

— А что… — я пыталась собрать мысли воедино. — А что насчёт моих друзей? Ты их тоже охраняешь?

Хранитель посмотрел на меня, и его взгляд на миг смягчился.

— Твоя подруга и Киран… Они не в опасности, если ты будешь осторожна, — защитник снова стал серьёзным. — Держись от Теней подальше, и друзья будут целы. Они — обычные люди, которые не должны быть втянуты во всё это.

Он сделал шаг назад, и я заметила, как мужская фигура начинает исчезать в тусклом свете спальни. Я хотела спросить насчёт Леан — девушки Кирана, но силы уже оставляли меня, а веки тяжело закрывались.

— Подожди… — прошептала я, но Хранитель уже растворился в темноте коридора.

Я закрыла глаза, пытаясь зафиксировать последние моменты нашей беседы, но сон быстро взял своё, оставив лишь расплывчатые образы защитника из другого мира, и все те чувства, что бушевали внутри меня.

Проснулась я с тяжёлой головной болью и странными ощущениями во всём теле, как будто по мне проехался грузовик. Причём, несколько раз подряд. Стоило сесть на кровати, как мир тут же начинал вращаться. Проклиная все вчерашние решения насчёт алкоголя, я уткнулась лицом в подушку и снова закрыла глаза.

— Ужасное утро, да? — послышался голос Таллии откуда-то из-за двери. — У меня будто обезьяны бьют в бубен в голове.

Она появилась в дверях моей спальни с растрёпанными русыми волосами. Ей шла такая небрежность. Кот Таллии выглянул из-за её ног и зевнул, абсолютно разделяя наше утреннее состояние.

— Ты не представляешь, — пробормотала я, наконец решившись встать.

Моя голова протестующе закружилась, но я всё-таки выпрямилась.

— Мне настолько плохо, что хочется просто остаться в постели на весь день.

Таллия сочувственно хмыкнула и кивнула на кухню:

— Пошли, попробуем похмелиться кофе. Я что-то соображу на завтрак, пока ты не умерла окончательно.

Я, пошатываясь, пошла за ней, стараясь не смотреть на своё отражение в зеркале — вид у меня наверняка был ещё тот.

Мы сели на кухне, и Таллия занялась приготовлением тостов и яичницы, а я, держась за голову, пыталась заставить себя не возвращаться обратно в спальню. Отчетливо ощущала, как чувство вины буквально грызло изнутри. Воспоминания о вчерашнем вечере всплывали в голове, как пузырьки на поверхности воды.

Я вспомнила, как флиртовала с Хранителем, как пыталась приблизиться к нему и испытать его терпение. А что, если он больше не придёт? Что, если из-за моего дурацкого поведения решит держаться подальше?