— Аннабель! Как вам не стыдно! Вы замужняя женщина, но в постели, принимаете у себя мужчину, да ещё и пьёте! — в мою спальню с пинка открыв дверь, влетает Фредерик, муж собственной персоной!

— А Фредди, какими судьбами? Пью я исключительно лекарство, и не беспокойтесь о моей чести, вы её уже уничтожили. Присаживайтесь, Бишоп нальёт вам с дороги отличный коньяк! Мы отмечаем моё воскрешение из мёртвых, согласитесь, повод значимый!

Обидно, что допрос Ричарда откладывается, а мне надо задать ему столько важных вопросов... Зато есть новая жертва!

— Госпожа, это не коньяк, это травяная настойка на шнапсе. Очень тонкая работа Норы! — не обращая внимание на разъярённого Фредерика, поправил меня Бишоп. Долгим взглядом намекаю Ричарду, что нам надо напоить мужа. И Ричард тут же налил Фредди полную рюмку, он, как мысли мои читает!

— Она мастерица. А кстати, зачем вы заявились, Фредди? Учить меня морали, странно для любовника Её Величества, — Бишоп снова наливает «сыворотку правды» по рюмкам.

— За вами! Её Величество благосклонно предоставила нам покои во дворце и вам почётную должность фрейлины. Завтра пришлют карету, до этого времени предстоит собрать ваши вещи! — в его тоне нет ни капли раскаянья, ведь это из-за него я обязана покинуть свой родовой замок.

Сижу, прикусив губу, размышляю над тем, что ответить и как поступить. Информации мало о законах, и я даже не понимаю, как потом обернётся любой мой шаг. А уж служить при дворе не имею никакого желания.

Бишоп сидит в кресле и забавно смотрит то на меня, то на Фредерика. Должна отметить, что муж у меня красавчик. Сладенький как это яблочко, что я сейчас ем. А на самом деле тяну время.

— Фредди, напомни, почему мы вдруг поженились? Я не чувствую к тебе никакой страсти? Это был какой-то сговор? Вы меня вынудили на этот шаг? М? — подаю тарелку с огрызком Бишопу, сама встаю с постели и как была в сорочке, прохожу в будуар, вымыть сладкие руки. Ричард мигом отвернулся, стесняясь моего пикантного вида, хотя платья в этом мире в разы откровеннее, чем ночнушка из очень плотной ткани, скрывающая моё тело от горла до пяток с длинными пышными рукавами, но они такие фантазёры, сразу оба покраснели.

Возвращаюсь в постель, голова и правда болит, кружится, диагноз я сама себе могу поставить, сотрясение мозга, после такого удара-то. Вот только дел у меня неотложных столько, что болеть некогда.

— О чём, вы? Милая Аннабель, вы же влюблены в меня без памяти, — сказал и прикусил губу. Наверное, с королевой этот трюк срабатывает, но меня рассмешил.

— Вот именно, без памяти, но вопрос в другом, с чего вдруг такая спешка? Не поэтому ли поводу? А?

Депеша лежит у меня под подушкой, достаю письмо с печатью и протягиваю мужу.

Фредерик раза три прочитал и побледнел.

— Что, любовница выходит замуж? Да ещё и за моего опекуна? Который вас терпеть не может? Надолго ли мы едем в столицу? Как мне кажется, милый мой муж, ровно до того момента, как нога герцога, как его там, Эдуарда, переступит порог дворца королевы. А мы с вами пойдём далеко и надолго. Я в монастырь или психушку, а вы в гарнизон на границе, откуда живыми не возвращаются!

Выговариваю это и замечаю смешные пассы Бишопа, он пытается мне напомнить, что в этой жизни я – дура!

— Ой, Бишоп, и так понятно, что мы тут все идиоты! Что претворяться-то? Наливайте, Фредерика надо спасать от сердечного приступа.

Бишоп молча наполнил следующую рюмку шнапсом. Протянул Фредерику.

Что-то подсказывает мне, что муж не слишком умеет пить, но при Бишопе откровенничать не хочет. Пришлось проявить хитрость и попросить Ричарда сходить на кухню за куском пирога, он быстро сообразил и вышел, но дверь не закрыл.

— О, Аннабель! Я влюблён в тебя, но что мне делать? — тут же заскулил муж, испугался дальнего гарнизона, в случае моей смерти? И смотрит, не моргая, чуть не рыдает.

— Что вы так уставились на меня?

— Ничего, ты очень красивая, и какая-то совершенно другая. И моё сердце уже рассыпается от мысли, что ты меня теперь не любишь…

Он подсел ближе и схватил меня за руки, начинаю опасаться за свою бесценную девственность. В случае чего начну визжать и звать Бишопа.

— Милый, ты грелка в постели королевы. Как я могу тебя любить?

— Это позорное обстоятельство, но иначе я был бы в том самом гарнизоне уже года два как… Ты меня спасла от трибунала!

Открываю рот от удивления, а Фредерик уже тянется за поцелуем.

— Стоп! С этого момента подробнее, мой друг, я тебя что? — рукой ловлю его лицо и притормаживаю в опасной близости от своих яблочных губ, получилось смешно, однако мне не до смеха. Я спасла преступника?

Мне кажется, что вот этот 100% Бишоп! 38 лет, англичанин, красивый, серьёзный!

Глава 10

— Та-а-ак! С этого места подробнее, мой друг! И обойдёмся без лжи! — прищурила глаза и сморщила носик. Вижу, как это подействовало на мужа. В глазах появилась такая поволока влюблённости, и ему реально кажется, что я должна от этого заскулить от восторга?