— Мы ищем лавку Бейлора, — объявил охотник, не желая ходить вокруг да около. Видимо, ему было неприятно находиться в окружении ведьм.

— Этого проходимца?

— Лэсли считает, что лавка может быть связана с похищениями, — сказала Айвери.

— Вот оно как, и где же нам его искать? — Тереза задумалась, а через секунду легко и демонстративно ударила себя ладонью по лбу. — Дырявая моя головешка, с возрастом совсем все позабыла!

К слову, выглядела она максимум на тридцать пять, но спрашивать о том, сколько лет ей на самом деле, я бы не стала. У женщин ведь не принято спрашивать возраст, а особенно не принято спрашивать такое у ведьм… Они, знаете ли, и превратить обидчика в жабу могут.

Тереза начала рыться в сумочке, а потом наконец достала визитку белого цвета.

— Адрес лавки постоянно меняется, поэтому Бейлор раздает постоянным покупателям зачарованные визитки, — пояснила она. — На них адрес тоже меняется, когда лавка меняет свое местоположение, — женщина протянула ее мне и вложила в руку. — Держи, милая, но запомни: ничего не покупай в его лавке, особенно не засматривайся на что-то милое. Бейлор тот еще извращенец, ему нравится подглядывать за молоденькими покупательницами через проданные или подаренные им товары.

— Он и правда такой? — я не могла скрыть своего удивления.

Если все действительно обстояло так, то замашки этого колдуна-извращенца могли нам очень сильно помочь. Нет, это конечно, до ужаса омерзительно, что старый противный маг мог подглядывать за несовершеннолетними девушками, но партия, в которую мы играли сейчас, шла не на жизнь, а на смерть. Если замашки старого извращенца могли помочь спасти чью-то жизнь, то я готова была закрыть глаза на моральные принципы.

Тереза ахнула.

— Ой, я проболталась! — она сделала вид, что раскаивается, будто раскрыла темную сторону Бейлора не специально.

Я же в это время приняла визитку и хотела было спрятать ее в карман, но Тереза так и не отпустила меня. Она внимательно присмотрелась к ладони, которую обхватила двумя руками, а потом снова нахмурилась.

— Не знаю, прислушаешься ли ты ко мне, милая, — обеспокоено, но твердо заявила она, — но мой тебе совет: не бери в руки карты какое-то время.

Как только мы вышли из дома престарелых и начали следовать по адресу, указанному на визитке, я устроила Лэсли допрос.

— Почему ты мне врал?!

— Разве я тебе врал? Не помню такого, — он сказал это с настолько бесстрастным лицом, что мне не по себе стало. Будто я сама придумала ту историю про его ненависть к ведьмам, будто сама решила, что у него нет родни. Да и про стариков придумала я все только с его подачи, зачем он вообще это делал?

Видя, как он откровенно измывается надо мной, я чувствовала себя странно.

А может, — убеждала я саму себя, — Лэсли действительно ненавидел и презирал членов своей семью, как это делала я в течение всей своей жизни? Но почему? Те женщины не выглядели так, будто спят и видят сладкие сны об его убийстве. Они вполне себе миролюбивы и даже показались мне славными.

— Да ты же просто морочишь мне голову! — наконец решила я, закричав.

Теперь Лэсли усмехнулся, но больше ничего не сказал. Он до последнего скрывал часть истории о своей личности, но и мне при этом вопросов о личной жизни не задавал. Из-за этого мне только больше было некомфортно. Может, зря я накручивала себя? Каждый ведь имеет право что-то не говорить о себе, если ему это делать не хочется?

Но чем дольше Лэсли молчал, тем больше я успевала придумывать глупостей.

Он говорил, что ненавидит ведьм, потому что они истребили его род охотников, но при этом его мать — ведьма. Может, он имел в виду, что из-за того, что его мать родила на свет его, кровь его рода Кальд была загрязнена? Но какой в этом смысл? Все охотники, как и ведьмы, произошли от демонов. У простых смертных нет сил и способностей, чтобы бороться со сверхъестественными существами. Да простые смертные ни демонов, ни призраков даже не видят и не ощущают. С чего бы Лэсли переживал, что это демоническая кровь смешалась с другой кровью демона?

А ведь он еще и говорил, что его отец мертв, а тот всего-то теперь не мог жить в теле смертного. Может, род Кальд считается истреблен, потому что единственное его будущее — это лгущий мальчишка?

— Кстати, а что имела в виду твоя мама, когда сказала не брать в руки карты? — я решила насильно сменить направление своих мыслей.

— Не знаю, да и она сама вряд ли знает. У моей матери слабое предвидение. Она может предугадывать только недалекое будущее, — Лэсли нахмурился. — Но ты все равно держись подальше от карт, раз она так сказала.