— А-а! Я не знаю! — спустя мучительные десять минут выдала я, снова накрываясь подушкой.

Бабушка правильно сказала, мне нужно меньше думать. Я встала с дивана и направилась в комнату, но по пути мой взгляд остановился на тумбочке, где стоял рамка со снимком, которую Лэсли вчера прикрыл рукой и опустил вниз фотографией. Почему он его спрятал?

Я приблизилась к тумбе и приподняла рамочку. На ней был все тот же темноволосый мужчина и все тот же маленький мальчик с улыбкой от уха до уха, сидящий у него на ногах. Они выглядели похожими, но Лэсли выглядел не таким как сейчас. Здесь он улыбался.

Когда охотник перестал это делать? Когда его милая детская простота сменилась холодом и отстраненностью?

— Старина, почему люди меняются?

Пес в ответ гавкнул.

— Ты забыл? Я же не понимаю тебя… — как только я договорила, Старина еще раз издал громкий лай, после чего подпрыгнул и выбил из моих рук фотографию.

Рамка упала на пол, и стекло, за которым пряталась фотография, вдребезги разлетелось. Сама рамка тоже отлетела под тумбочку, поэтому теперь здесь творился безумный бардак.

— Бес! Ты что вытворяешь?!

Я кинулась подбирать осколки и вытаскивать снимок, вот только стоило мне его достать, как все невысказанные слова брани внезапно забылись.

Вот теперь это был он. На снимке больше не было улыбчивого ребенка, который светился счастьем и лучился незнакомым мне семейным теплом. Теперь на коленях мужчины сидел ребенок, который как кукла безэмоционально смотрел в объектив. Лэсли здесь было от силы шесть или семь лет, в этом возрасте настолько спокойно сидеть перед штативом и грозным фотографом практически невозможно. Я тоже помню себя еще ребенком… Именно тогда я упрашивала маму куда-нибудь меня сводить, и она отвела меня в музей пыток. Но даже после сотни страшных экспонатов мои глаза так не блекли.

— Что вообще за ерунда тут твориться?

Старина помог мне подмести пол и избавиться от осколков при помощи своих сил. К сожалению, пес не мог использовать магию, чтобы вернуть прежний вид фотографии. Именно поэтому мне пришлось спрятать снимок в своем чемоданчике. Ничего ведь страшного в том, что я забрала то, чего Лэсли не хотел видать? Правда ведь?

Пока я убеждала себя, что не совершаю ничего преступного, послышался звук вставляющихся в замочную скважину ключей. Я подорвалась с места и пошла навстречу к охотнику, вот только стоило двери открыться, как передо мной оказалось другое лицо.

— Келли! Я так волновалась! — как только вошла, Соня сразу же пошла ко мне, чтобы обняться. Вот только кое-кто ее опередил.

Старина Бес быстро примчался, загородил меня собой и зарычал на радостную девушку.

— Эй, Старина, ты что делаешь?! — удивился Нил, который зашел следом за Соней.

Старина увидел его, замахал хвостиком, но все еще не торопился отходить от меня.

— Простите, ребята, бабушка дала ему команду охранять меня. Думаю, он так себя ведет из-за приказа.

Пока Соня чуть ли не плача смотрела на пса, а Нил грозно отчитывал Беса, Лэсли закрыл входную дверь, осмотрел помещение и подошел ко мне.

— Как ты? — спросил он так, что только я могла его услышать.

Ну и что мне ответить на этот вопрос?

«Все хорошо, но я узнала, что твоя семья, по всей видимости, ничем не лучше моей».

«Здорово, только я похитила у тебя одну фоторамку…»

«Все неплохо, но, пока тебя не было, кто-то пытался проникнуть в твой дом».

Я вздохнула.

— Я в порядке, но сразу скажу: сюда порывался кто-то попасть, поэтому пришла моя бабушка и вручила мне пса-защитника. Помнишь его? Мы зовем его Старина, Старина Бес.

Охотник кивнул, а потом протянул руку и взял кулон в виде звездочки, который я надела после ухода бабули.

— Это зачарованный сплав, довольно редкий. Думаю, твоя бабушка и правда беспокоится за тебя.

— И для чего этот сплав нужен?

— Чтобы следить за тобой.

— Что? Опять слежка?

Лэсли улыбнулся краешком губ.

— Шучу. Этот сплав не позволит никакому существу залезть тебе в голову или забрать твое тело. Что-то типа антивируса, которые ставят на компьютеры.

— Вау, так это читтерская вещичка.

— Эй, вы о нас не забыли? — внезапно подал голос мой братец.

— Не забыли, ты ведь шумишь, — ответил ему Лэсли.

Теперь в квартире и правда стала шумней, чем было до этого. Старина по-прежнему охранял мои ноги, Нил защищал Соню от сварливого пса, а Лэсли качал головой и, по всей видимости, сдерживался, чтобы не прибить моего братца.