– Что-то… Магическая сеть на дворце, вот что! – выпалил аррел. – А по периметру стража стоит из низших. Это, конечно, ерунда, но их много, а почти все стражи внутри.

В гостиную вошли два Жениных друга. Ван и Борс Йари были братьями. Их сходство не давало усомниться в родственной связи между ними. Оба чем-то напоминали Тиду.

– Леди.

Они синхронно склонили головы в знак приветствия.

– Удалось что-нибудь узнать? – спросила их Женька.

– Ничего, - покачал головой Борс. – Внутри вся знать, стражи и королевская семья.

– По всей Аэрлее отключили магические пути, - дополнил слова брата Ван. – Я не представляю, как такое возможно, но пришлось добираться на крыльях. Кроме того, мы не встретили ни одного патруля. И это у дворца!

– Даже издали не видели, - кивнул Борс.

А вот это был уже тревожный звоночек. То, что действовать необходимо, я понимала, но не знала, с чего начать. Возможно, Женька права, но крылья… Без них ни мне, ни Настасье не добраться до башни.

– Что я говорила? – победно посмотрела на нас Женька. – Мы – последняя надежда Леандора. Если не мы, то кто? Девочки…

И все же мы молчали и думали.

– У нас гости, - улыбнулась Аора.

В руках у нее был нагруженный снедью поднос. Вслед за ней такой же поднос несла Лойс.

– Живо за стол, птенчики. За едой и мысли нужные в головы приходят, - поддержала она сестру.

Братьев Йари не нужно было уговаривать. Они живо отодвинули стулья и расположились за столом.

– Ешьте-ешьте, - усмехнулась Женька. – Силы вам понадобятся. Вам еще моих сестер на себе до башни первородных тащить.

Ван закашлялся, а Борк застыл, не донеся кусок до рта. Но, что характерно, никто из них спорить с Женькой не стал.

Женьку поддержала даже Настасья, и только я продолжала сомневаться в правильности нашего решения. Конечно, действовать нужно, и хотелось бы взглянуть на артефакты древних первородных, но что-то мы явно упускали из вида… Или кого-то.

Как ни странно, но с Женькой согласились даже наши старушки. Лойс, конечно, поддержала бы сестру в любой нелепости и самой отчаянной шалости, но моя Аора была мудра. Ей я привыкла доверять и, несмотря на то, что рассказывала я служанке далеко не все, она как-то чувствовала меня и всегда приходила на помощь вовремя.

– Надо лететь, птичка моя, - тихо сказала Аора так, чтобы это услышала лишь я. – Только королева и может спасти истинного короля. Так в любой сказке сказывается. А сказки, я тебе скажу, это не просто истории. В них тайными знаками зашифрована мудрость народа. Да и батюшка ваш – достойный арс. Его тоже спасти надобно. Девочки вы все сильные, умелые, да не справиться сестрам без вас, учитывая их положение. Ведь из них силы не только магия и мир сосут, но и жизнь, что в утробе развивается.

Не жизнь – жизни. В сестрах две крошечные, но уже горячо любимые мной жизни. Тем более, стоит прислушаться к интуиции, и не рисковать напрасно. Особенно, Настасье. Случись что в башне, мы с ней даже спуститься оттуда не сможем. Я хорошо помню, насколько беспомощной себя чувствовала на скале, когда Китрэн улетел и оставил меня там замерзать. И пусть он сделал это по незнанию, но ощущения запомнились на всю жизнь. Обида растворилась во времени, а воспоминания остались.

– Хорошо, - вздохнула я и, вопреки здравому смыслу, согласилась: - Я полечу с сестрами.

– Вот и славно, - обрадовалась Аора. – Схожу пока вам в дорожку поесть соберу. Вам, может, и не пригодится, а мальчики с тяжелой ношей устанут.

Я с сомнением покосилась на «мальчиков». Два верзилы с шириной плеч почти как у Агиара, не отрываясь, продолжали жевать. Такие точно выдержат. Тем более, от замка Мидр до башни первородных рукой подать. Минут пятнадцать лету. Однако Аору я не стала посвящать в свои мысли. Хочет собрать нехитрый скарб – пусть собирает. По себе знаю, когда занят делом, на тревогу времени остается меньше. Нет, она не уходит, а сидит тихонечко внутри и ждет своего часа. И тут самое главное – загрузить себя так, чтобы даже на мысли не осталось времени.

Я посмотрела на аррела. Что-то долго он не подавал признаков присутствия. Не активный Лошариус вызывал большое подозрение. Он или замыслил что-то невообразимое или уже проворачивал то, что нам придется впоследствии расхлебывать.

Волновалась я зря. Обожравшийся ветчины птиц, как ни в чем не бывало, дрых на диванчике рядом с Настасьей.

– Тише, - прошептала она. – Пусть поспит. Умаялся.

Да пусть себе спит, жалко что ли? Лично я никуда не торопилась.