— Теперь посмотрите вниз, — кивнул я на яму.

Парни осторожно подошли, наклонились… и мигом отпрянули.

— Это… это регат? — выпучил глаза Саша.

Хорошо, что на нас действовал раствор, иначе бы от шума и самый большой монстр проснулся.

— Да, регат. И сейчас вы направите на него своё смертельное облако, — велел я.

Уж очень хотелось узнать, сработает ли магия некромантов против кровожадных монстров. И не только это…

— Хорошо… но он же проснётся, — с опаской возразил Олег.

— Даже если проснётся, от вашего облака не убежит. Энергии вам хватит, чтобы удержать монстра внутри. Так что, вперёд! — велел я.

Выбора у некромантов не было, так что они подошли к яме и стали колдовать. Вместе.

Я уже понял, что братья прекрасно могут усиливать магию друг друга. И их заклинания в связке работают гораздо мощнее.

Мы с Кусакой отошли подальше.

Из рук некромантов заструился чёрный, смолянистый туман. Сперва он заполнил яму, а затем стал расползаться по поверхности, заставляя снег таять. От земли запахло смертью, словно мы оказались на кладбище весной.

Некроманты постепенно отходили.

И вот… началось!

Земля задрожала, и царь регатов с воплем поднялся. Но из земли торчала лишь половина туши, вторая скрывалась внизу.

Для магии некромантов это не стало помехой. Чернота окутывала его полностью. Панцирь трещал. Я своими глазами видел, как стареет регат… Как умирает существо, естественную смерть которого никто никогда не видел. А сейчас мои некроманты воссоздавали этот процесс.

Монстр ревел на всю округу. А по панцирю побежали светящиеся трещины.

Мы с Кусакой приблизились. Неля ушла, но велела питомице выполнять все мои поручения. Мне же оставалось внятно доносить до неё команды.

— Освободите нам проход. И уберите облако с туловища, — громко сказал я.

Некроманты послушались.

И мы с Кусакой прошлись по дорожке среди убийственной тьмы. Ноги по щиколотку провались в грязь… А запах смерти становился невыносим. Но несмотря на всё, я шёл к цели с серьёзным выражением на лице. К самой широкой трещине, из которой сочился свет.

Убивающее облако не только не позволяло царю регатов особо двигаться, но и выиграло мне время. Раньше регаты никогда не умирали медленно из-за своей бешеной скорости регенерации.

Я приложил руки к трещине. Кусака повторила за мной. И уже начала впитывать магию из монстра.

Мне же это далось гораздо тяжелее. Но и мой источник мог растягиваться куда больше. Кусака же могла заполнить своё тело, и не более того. А я — сразу преобразовывал магию.

В ладонях открылись каналы. И горячий, обжигающий свет полился внутрь. Жар пронёсся по всему кровотоку. А затем… наступила эйфория.

Я поглощал и поглощал энергию… Кусака уже отошла и по ранее заданной команде должна была отправиться к хозяйке. А мана в огромном монстре всё не заканчивалась.

Но в отличие от Зубастика, я направлял жизненную силу прямиком к душе.

Время растянулось… Секунды для меня казались часами. А весь процесс поглощения магии превратился в вечность. Но пришлось себе признаться, что это было до одури приятно.

Только я убрал руку от потухшей трещины, туша огромного монстра рассыпалась в прах. От него осталась лишь дыра в земле.

А на задворках сознания раздался замогильный шёпот:

— Это было моё… Моё!

Как же громко кричал на том свете Пожиратель душ, что его эмоции добрались и до сюда. Хах!

— Алексей, с вами всё в порядке? — спросил Саша, смотря мне прямо в глаза.

— Да. Уходим.

— У вас глаза гореть стали… светиться голубым.

— Это ненадолго, — холодно ответил я и направился по знакомому пути к машинам.

Переполняющая душу энергия затмевала разум. Всё сразу стало казаться таким простым и бессмысленным. Поэтому пока мы ехали домой, я почти не говорил.

На этот раз в подземелье мне было не нужно, поэтому проехали через городское КПП. Но когда дежурный взглянул в мои глаза, он почему-то отпрянул. Тогда это казалось мне всего лишь мелочью. Как и косые взгляды друзей и союзников.

До своего особняка я добрался глубокой ночью и сразу направился в пристройку к Зубастику.

Он по-прежнему спал, окружённый скользким коконом. Но я на уровне интуиции ещё вчера понимал, что ему навряд ли хватит энергии для полного превращения в того, кем он должен в итоге стать.