Люди болтали, что это оттого, что драконы – проклятые существа, вот и притащили за собой нечисть. Но какие проклятия в их век? Бабкины сказки! Просто драконы – редкость, а редкое всегда пугает.

Ричард присел на корточки на этой каменной площадке. Скрывая свою слабость. Ноги у него сразу подкосились от ужаса!

– Это мне ч-что, отсюда прыгать? – заикаясь, переспросил Ричард, глядя на Рэнда, как на умалишенного. – Да тут же очень высоко! Я разобьюсь, если у меня крылья не откроются! Давай вернемся в наш сад. Я там на дерево залезу. И с веточки прыгну. Как раз будет и легкая, и безопасная тренировка. Да, дядя?

Ричард умоляюще уставился на дядю. Решив, что ни за какие коврижки отсюда прыгать не будет! Обойдется Рэнд!

Пока Ричард сидел, то смотрел на горизонт. Небо окрашивалось легким золотом от солнца, закат делал края облаков похожими на розовую вату. Ветерок ерошил волосы. И вообще, в этом месте царил удивительный покой. Ричард любил лес. Самую непролазную глушь. Забраться, погулять, подумать о своем… Может, и сейчас, если что, дунуть в лес? И поминай, как звали?

– Конечно, сначала ты раскроешь крылья тут, – Рэнд закатил глаза, не понимая, с чего его таким извергом считают. – Но дальше тебе нужна высота. Давай, вставай! Подумай, как впечатлится Элизабет! Еще ни одна баб… девушка не устояла перед полетом под луной, поверь моему опыту!

Рэнд сгреб Ричарда за воротник рубашки, как щенка за шкирку, чтобы поставить на ноги. Никуда не денется! Учитель из Рэнда строгий. За последние дни они пару раз выбирались на тренировки, в том числе и магические. И Ричард мог запомнить, что дядя не слезал, пока над рукой не загорался нужный огонек.

Рэнд отошел на пару шагов, прикрывая глаза. Шевельнул лопатками, повел плечами, словно засиделся за бумагами, и теперь хотелось размять спину. И вдруг с тихим шелестом раскрылись большие крылья. Их основание, верхний контур, где проходили самые толстые кости, сверкали золотой чешуей. У обычных драконов она там была красной, но Лоаны другие. Дальше же крылья были черными, перепонки почти просвечивались, настолько были тонкими и нежными. Под солнцем они переливались, отдавали легким перламутром.

Ричард тоже встал и залюбовался крыльями Рэнда. Никогда не видел подобной красоты! Полупрозрачные крылья у некоторых бабочек толще, чем эти! Сияющие, почти как хрустальные. Вот только хрусталь не сверкающий, белый, а наоборот, темный. Переливающийся на солнце всеми цветами.

– Какие красивые крылья! – прошептал Ричард и осторожно потянулся кончиком пальца к трепещущей полупрозрачной живой плоти.

Он помнил заветы Рэнда: крылья не лапать, они очень чувствительны к боли, но в то же время тонко воспринимают нежность. Ричард бережно провел кончиком пальца по крылу. Некстати вспомнилось, как Рэнд небрежно бросил недавно: «Осторожно, Ричард… Один легкий замах плети по тонкой кожице заставляет выть. Говорят, и поцелуй по ним – это нежнее всякой ласки, но я подобного не испытывал…»

Немудрено, что закоренелый холостяк Рэнд никому из женщин не показывал свои крылья. Не был ни с кем уязвимым. Может, если влюбится, кому-то покажет? А Ричард показал бы свои крылья Элизабет.

Он улыбнулся своим мыслям про Элизабет. И смутился, глядя в глаза Рэнду. Тот привычно дрогнул крылом в первую секунду – так кот подбирает хвост, чтобы расшалившийся ребенок не дернул за него. Но Ричард коснулся тонкой чувствительной кожи так легко и осторожно, что Рэнд расслабился. Крыло даже слегка раскрылось, на нем ярче заиграли блики от солнца.

Ричард осмелел и подобрался поближе. И вправду чувствуя себя ребенком. Но не шальным мальчишкой, а завороженным.

– Они у тебя как драгоценность! – задышал Ричард шумно и тяжело, гладя крылья уже двумя руками кончиками пальцев, чуть щекотя.

На пальцах оставалась почти невидимая разноцветная хрустальная пыльца. Рэнд зажмурился от удовольствия, как разнеженный кот.

– Уверен, у тебя не менее красивы. Я помню, какими были крылья твоего отца, – Рэнд улыбнулся тепло, немного горько, глядя на Ричарда, такого похожего на покойного Лоана-старшего. – Когда мы были мальчишками, то могли пропадать с утра до вечера, летая над этими лесами. По законам драконов, мы даже не соперничали за титул и земли. Драконий замок и места вокруг него всегда принадлежали нам обоим в равной степени. Теперь ты займешь место моего брата. Давай я помогу тебе с крыльями? Закрой глаза, расслабься, прислушайся к ощущениям в теле, в лопатках, и отпусти их. Освободи свое тело. А дальше все получится само собой.

Рэнд скользнул к нему за спину, положив кончики пальцев на лопатки, на тонкую ткань рубашки. Ладони слегка зазолотились магией, от них пошло тепло. Казалось, Рэнд пытался отогреть скрытые крылья.

– У меня не могут быть такие красивые крылья! – заявил Ричард безапелляционно, а потом задумался. – Помнишь, Рэнд, недавно ты учил меня, с нажимом проводя пальцами по моей спине, по особым точкам под лопатками. Ты говорил, что стоит тебе задержать пальцы, чуть сдвинуться – и можно легко заставить меня выпустить крылья. Я знаю, это будто через силу, но… у меня не получается иначе! Сделай это! Сделай так, надави…

– Хорошо, – кивнул Рэнд с улыбкой. – Может, в первый раз так будет и проще.

Кончики пальцев осторожно скользнули по ткани рубашки. Тонкая, шелковая, она полностью пропускала все: и нажим, и тепло. Рэнд уже подготовил Ричарда магией, она должна была слегка расслабить мышцы, чтобы все произошло легче, без боли. И теперь пальцы нашли нужные особые точки, надавливая, чтобы вызвать крылья силой.

– Никогда и никому не позволяй делать это, – серьезно произнес Рэнд вполголоса. – Ты понятия не имеешь, что может сотворить с крыльями тот, кто желает тебе зла. И как это будет ощущаться. Я уже говорил об этом, но все же… Подпускай к ним только того, кому доверяешь.