— Нальешь водички? — выдохнул он.

— Для победителя, все!

Я налила в стакан ледяной воды, подала. Нолан выпил залпом, я налила снова, он снова выпил. И так три стакана. И только после этого смог нормально дышать.

— Как ты победил Петуха? — спросила я, — что ты сделал?

— Выкачал жизненную энергию из воздуха, — ответил Нолан, — Выкачал так много, что кислород исчез. У Петуха слабые легкие, он не выдержал и пары минут без кислорода.

— А ты выдержал.

— Конечно. Любой здоровый человек бы выдержал.

— Но зачем так долго ждать?!

— Чтобы потомить публику, — ухмыльнулся Нолан, — они же делали ставки!

Безумец! Не удивительно, что он понравился моему отцу. Оба только о деньгах и думают. Я наклонилась ближе к Нолану, загадочно улыбнулась.

— Как себя чувствуешь? — спросила я, — энергия восстановилась?

— О, да, — он наклонился ко мне, — сейчас моей энергии предостаточно.

Наши лица находились слишком близко. Мы слышали дыхание друг друга. Сердце колотилось. Горячий мужчина, красивый мужчина, победитель. Я убрала мокрые волосы с его лба, тронула рану на брови. Нолан даже не поморщился.

— Тебе, наверное, больно, — сказала я, — обработаем давай?

— Не стоит.

Светлые маги умеют заживлять свои раны, а вот темные не умеют. Я представила, что если бы Нолан оказался профессором Парисом, он смог бы залечить себя.

— Не на моих глазах же! — послышался голос отца.

Мы смущенно отвернулись.

— Я разрешаю тебе разговаривать с моей дочерью, — крикнул отец, — но на расстоянии не менее тридцати сантиметров. Соблюдайте дистанцию!

И папа ушел. Я рассмеялась.

— Чего?

— Ты ему понравился, — сказала я, — это дорогого стоит, ему ведь мало кто нравится.

— Ты проиграла спор, — заметил Нолан.

— Ах точно! Я должна помочь тебе с зельями. Давай, я готова.

Что может быть сложного? Зелья варить — не в Светлой Академии учиться. Сейчас, глядя на раскрасневшегося Нолана я наконец перестала видеть в нем своего профессора. Конечно, нет. Это разные люди, вот только…

— У тебя нет брата-близнеца? — спросила я.

— А что?

— Кажется, я уже видела твое лицо.

— Быть может во снах?

— Нет, в реальности…

Нолан пожал плечами. Что ж, ладно, нет брата-близнеца, так нет. Могут же люди просто быть похожими, верно? Тем более, что Нолан казался моложе профессора.

— Хорошо, — сказала я, — что за дело?

— Нам лучше уединиться.

— Здесь мы никого не интересуем, говори спокойно.

К стойке подошли четверо парней. Они похлопали Нолана по плечу, начали поздравлять, говорить, какой был потрясающий бой, потом один из них передал Нолану мешок с золотыми.

— Это что?

— Твой выигрыш, — ответила я, — поздравляю, герой.

Нолан отодвинул деньги, приблизился ко мне:

— Ты должна поклясться, что никому не расскажешь, — сказал он.

— О том, как ты хорош в бою? Мне и не придется…

— О нашем деле, — перебил Нолан, — ты не кому не должна говорить о деле!

— Ладно, клянусь.

Нолан достал блокнот, вырвал лист, дал мне ручку.

— Документально поклянись.

— Издеваешься? А как же верить на слово?

— Мы знакомы всего день, какая вера на слово?

— Ты дрался за меня, — улыбнулась я.

— Это разные вещи. Давай, пиши.

Справедливо. Я взяла листок, начала складывать бумажный самолетик.

— Поклянись, что никому не расскажешь ничего из нашего расследования, — повторил Нолан.

— Значит это будет расследование? — я ухмыльнулась, — интересно, и кого же убили?

— Не убили, хуже.

— Ладно, клянусь, — я поставила подпись на крыле бумажного самолетика, подала оригами Нолану, — держи, на память.

Снова подошли ребята, смотревшие на бой.

— Лил, не хочешь вернуться на арену? — спросил один из них, — я скучаю по тебе на ринге.

— Не хочу.

— Ты тоже участвовала в подпольных боях? — удивился Нолан.

— О, да! Ее все боялись! — вторили парни, — не знаю, Феникс, смог бы ты ее уделать?

— Настолько хороша? — ухмыльнулся Нолан, — как же ты ранила противника? Или у тебя настолько сильная темная магия?

— Это в прошлом.

Но мне захотелось забыть про обещание, данное самой себе, захотелось выйти на ринг против Нолана и победить.