Не очень я поняла, как этих зверей сдерживали, чтобы не пострадала орущая толпа, но это и неважно.

Алессей не отвечал, только брови его двигались. Мне этого хватало, чтобы понять — ему интересно слушать мой рассказ. И я описывала, как сшивала ведьме рваные раны, как придумала уменьшить будущие шрамы, и что должна скоро прийти в себя. Всё же организм очень молод, да и ведьмины силы, так близкие природе, наверняка помогут ей поправиться.

Такие разговоры вслух иногда мне давали какую-нибудь новую идею по лечению или по новому инструменту, иногда приносили ответ на вопрос, который давно не мог решиться, и поэтому я любила такие минуты — говоришь, погружаясь в себя, размышляешь, переосмысливаешь, вроде и слушатель есть, но и никто не перебивает.

Я замолчала, задумавшись.

— Иди уже, отдыхай, Ольга, — тихо проговорил Алессей, не открывая глаз. — Всё хорошо. Обещаю — буду жить.

Я только вздохнула.

— Да, надо. Но ещё к ведьме загляну.

Девушка лежала, вытянувшись и закрыв глаза. Выглядела настолько хорошо, что казалась не спящей, а играющей в спящую. Нет, швы никуда не делись. Те, что были на лице, так и вовсе бугрились и краснели даже из-под тонкой пленки перевязочного материала. Но регенерация была хорошо заметна: отёк спадал, покраснение уменьшалось, да и общее состояние девушки радовало.

Я посчитала пульс, потрогала висок. Горячки не было. Очень хорошо, пусть спит.

— Странно, — тихо прошептала в голове Всёля, будто разговаривая сама с собой.

— Что странно?

— Не знаю.

Я ещё раз внимательно всмотрелась в черты девушки, обезображенные когтями хищника: спокойные, расслабленные. Дыхание ровное, неглубокое. Рот чуть приоткрыт, как у маленьких детей, что крепко спят.

Просканировала ещё раз. Внутри процессы восстановления тоже шли и даже, кажется, лучше, чем снаружи. Посчитала, сколько прошло времени после последней инъекции, и на всякий случай уколола ещё — пусть девочка поспит спокойно. А к утру, глядишь, и подживут раны. И, возможно, к следующему вечеру можно будет и отпустить. Видимо, ведьма она сильная.

Пока шла к себе и готовилась лечь спать, рассуждала о том, как обезопасить её после возвращения в явно недружелюбный мир. Выйти с ней вместе и назваться богиней? Сказать, что она под моей защитой? Или подыскать ей другой мир, где ей будут рады? Всёля не участвовала — видимо, отвлеклась по своим вселенским. Была ещё какая-то интересная мысль, но додумать не успела — провалилась в сон, едва закрыла глаза.

А ведь даже не чувствовала сонливости...

Утром проснулась не рано, по ощущениям — ближе к обеду, и это встревожило.

— Всёля! Почему не разбудила?!

— Тебе нужно было отдохнуть.

И пока она кратко докладывала, что всё в порядке — Машэ и маг с утра уже успели немного повздорить, Шакрух гоняет по лесу, ведьма у себя в комнате и, кажется, спит, — я быстро умывалась и одевалась.

Если не поссорились, а просто повздорили — хорошо. Не в том смысле, что ссора — это хорошо, а в том, что, если ссорится, значит, есть силы, значит, чувствует себя хорошо.

— Они с Машэ постоянно подкусывают друг друга, и она сердится на мага и не плетёт для него свои плетёнки, — недовольно ворчала Всёля, когда я уже спешила к комнате нашей вчерашней гостьи. — И это плохо. Если бы плела, проблема решилась бы быстрее.

— А что наша ведьма? — спросила, уже открывая дверь новой комнаты.

— Не пойму. Что-то не так, — задумчиво пробормотала Всёля.

Девушка лежала в том же положении, что и вчера вечером, вытянувшись. Странно, но не страшно.

Шрамы на лице хорошо поджили за неполные сутки и уже не были красными.

— А что тебя беспокоит? — спросила я, склоняясь к ведьме и растягивая сканирующую плоскость.

Странный перестук, будто что-то покатилось по полу, раздался от двери. Я с удивлением обернулась и... взрыв боли мгновенно погасил сознание.

В себя пришла от ударов по щекам. Каждый шлепок отзывался взрывом в затылке. Я поморщилась и застонала. Попыталась отмахнуться от чужих ладоней, но руки были тяжёлые и непослушные.

Голове было холодно. Не сразу поняла, что волосы мокрые.

— Что случилось? — голос был неожиданно хриплым.

Сквозь радужные круги в глазах рассмотрела Машэ, лицо которой было непривычно серым и большеглазым, а обычно улыбчивый рот сейчас был плотно сжат в линию

Я чуть повернула голову.

А вот и обладатель крепких ладоней, что только что чувствительно шлёпали меня по щекам. Алессей близко наклонился ко мне, всматриваясь в глаза.

— Ольга, что вы помните?

— Хотела осмотреть девушку, обернулась к двери, потом — удар по голове. Почему мокро? — я беспомощно потянулась непослушной рукой к волосам.