Ника поперхнулась, бросила на мать семейства осторожный взгляд и поспешила ее похвалить:

— Какая мудрая у тебя мама, Ветерок.

Грифониха приняла все за чистую монету и надулась от важности. На этом дискуссия, едва начавшись, и заглохла. Отец семейства вновь обернулся к людям.

— Мы согласны вам помочь, но за пределы нашей территории унести не сможем.

— И не нужно. — Вэл стремительно выступил вперед. — Нам надо попасть к камню Вечности. А это совсем недалеко. Там.

Он указал пальцем, где.

Старший из духов воздуха внимательно оглядел парня.

— Что такое камень Вечности? — уточнил он.

Рэй с Никой переглянулись. Вот это вопрос! И как тут объяснить? Вэл же на миг прикрыл глаза, застыл, словно пытался вызвать в памяти нужное видение, потом улыбнулся одними уголками губ и произнес:

— Я покажу, как выглядит это место. Но мне нужно что-нибудь, чем можно рисовать.

Отец Ветерка вновь что-то курлыкнул, и Никин фамильяр сорвался в полет. Вернулся очень быстро. Никто даже не успел ничего толком сообразить. В клюве грифончик держал осколок известняка. Он положил камешек к ногам Вэла и сложил крылья.

— Годится?

— Вполне.

Парень подобрал камешек, подбросил на ладони, лихо поймал, а после неожиданно задорно подмигнул Нике, чем ввел ту в стопор. От Вэла девчонка такого точно не ожидала. Она поперхнулась и, чтобы скрыть смущение, проговорила:

— Ты лучше рисуй-рисуй. Не тяни время.

— Будет сделано, о, повелительница стихий!

Прозвучало это, как ни странно, ни капельки не обидно. После Вэл попросту уселся на скалу, расчистил ладонью местечко от песка и каменной крошки и принялся проворно рисовать.

Штрих за штрихом на сером камне скалы появлялась картинка. Чего там только не было: горы, лес, речушка, большое озеро. Камень Вечности выделялся особо. Он оказался не обычным булыжником, а здоровенным валуном, поставленным вверх раздвоенным острием.

Для наглядности рядом парень изобразил человеческую фигурку в полный рост. Стало понятно, что камень выше человека как минимум на две головы. Вэл чуть привстал, окинул картинку придирчивым взглядом, уселся обратно, отложил мел и отряхнул руки. Лицо у него стало довольным.

— Готово, — сказал он. — Знаете, где это?

Старший грифон подошел осторожно, вытянул шею, глянул поверх художника.

— Знаю, — пророкотал он. — У нас это место величают Вратами Повелителя Стихий.

Вэл хмыкнул, глянул нахально на Нику, собираясь отпустить очередную шуточку. Но тут же получил от Рэя тычок в бок. Девчонка сделала вид, что ничего не заметила. Она поспешила уточнить:

— А куда ведут эти врата?

— Не знаю, — ответил грифон неохотно, — никто не знает. Ими не пользовалась очень давно. С тех пор, как умер последний Повелитель Стихий.

Рэй глянул пытливо, спросил:

— А как давно это было?

Дух воздуха задумался.

— Солнце сделало полный оборот двадцать раз.

Ника оторопела. Что бы это могло значить? Зато Мангуст кивнул довольно.

— Двадцать лет. Так я и думал. Как раз тогда запечатали проход в мир грез.

— Погоди, — Ника престала что-либо понимать, — но говорили, что в мир грез никто не мог пройти пятьсот лет. Почему же двадцать?

— И правда, почему? — поддержал ее Вэл.

Учитель довольно потер руки.

— Все просто, дорогие мои. Время здесь и в нашем мире течет по-разному. У нас пятьсот лет, здесь только двадцать.

Вэл округлил глаза.

— Ты хочешь сказать, что в нашем мире прошло, — он нахмурился подсчитывая, — почти три месяца с тех пор, как мы сюда попали?

Рэй хмыкнул.

— Не знаю точно, но много.

Ника помрачнела. Это ей совсем не понравилось.

— Значит, надо выбираться самим, — решительно проговорила она. — Нечего время тянуть. Пока долетим до этого камня, дома все состарятся и умрут. А я хочу задать папе несколько вопросов. Он мне еще не все объяснил…

И она, зажав подмышкой сумку, направилась к духам воздуха. Арчи взмыл в воздух и приземлился девчонке на плечо. Рэй хмыкнул. Иногда девчонка говорила мудрые вещи. А посему, не стоит тянуть время. Его и так прошло о-го-го сколько.

Никто из них не заметил взгляд, который бросил в спину спутникам Вэл. А жаль.

Нику, как самую легкую, посадили на спину к брату Ветерка. Отец забрал себе Рэя. Вэлу пришлось лететь на матери семейства. Впрочем, никто из них не жаловался.