Вокруг меня и Марикуса закрутилась пыльная воронка. Пепел образовывал сплошную непроницаемую стену, через которую нельзя было ничего рассмотреть. Кончики пальцев на руках покалывало, и вверх стал подниматься непонятный холод, который постепенно проникал внутрь меня. Я словно замерзала изнутри. Пришлось даже обхватить себя за плечи.

Голос Марикуса звучал властным баритоном. Он приказывал магии полностью и беспрекословно слушаться его. В этот миг парень был по-настоящему прекрасен: его кожа светилась жемчужным светом, серебряные волосы развевались на ветру, черты лица казались четко очерченными линиями, выдавая сильную магическую кровь. Он раскинул руки, закрыл глаза и полностью отдался происходящему внутри него волшебству.

Тень накрыла нас внезапно, сбивая с ног и не давая пошевелиться. Сердце забилось в ускоренном темпе, разгоняя по венам кровь. Все быстрее и быстрее. Чернота была повсюду, и, на какой-то миг мне показалось, что я ослепла. Тело, прижатое к земле, будто начало покрываться коркой льда. Пронизывающий холод, как колючее одеяло, поднимался миллиметр за миллиметром — и вот я уже не чувствовала ни рук, ни ног. И сделать с этим не могла совершенно ничего.

Что пошло не так? Это пармасы напали на нас? Неужели Марикус потерпел неудачу? К чему тогда спрашивал про доверие? Просто бахвалился? Как глупо!

— Вставай, — послышалось надо мной. Поначалу я даже не поняла, что кто-то обращается ко мне.

Непроницаемая темнота начала отступать, окрашивая местность в серые оттенки. Я снова могла слышать посторонние звуки и контролировать движения своего тела.

— Давай, Надин. Времени нет, а сделать предстоит еще многое.

Я повернула голову и едва не закричала от ужаса. На меня смотрел полуразложившийся труп Марикуса. Один глаз желтой жижей вытекал из глазницы, правая рука висела на тонком сухожилии, ноги тоже были не в самом лучшем виде. Его одежда казалась древней, проеденной червями и плесенью.

— Я…я…а? — у меня не было слов, чтобы описать весь спектр изумления, который я сейчас испытывала.

— Одну минутку, — он щелкнул костлявыми пальцами, с которых уже исчезла кожа и материализовал в воздухе небольшое зеркальце. С любезной улыбкой протянул его мне. — Полюбуйся на творение моих рук. Ни один пармас нас никогда не раскроет.

Едва я взглянула на свое отражение, как уронив зеркальце на землю, заорала от ужаса!

— Ты что натворил?! — я швырнула зеркальце на землю.

— Всего лишь сделал так, чтобы стражники нас пропустили. Мертвых они не трогают. Поскольку не чувствуют от них какую-либо угрозу, — беззаботно пожал плечами Марикус.

— Скажи мне, пожалуйста, — подозрительно сощурила глаза, — откуда Королевский Наследник знает о такой магии? Подобные знания очень тяжело достаются. Я больше готова сказать: трудно найти учителя, способного достойно ввести в эту науку. Сомневаюсь, что у твоего отца даже в вашем мире под рукой был такой.

— Ты не о том думаешь, Надин, — обрубил парень. — Идем. Постараемся найти ответы на действительно важные вопросы, — он двинулся вперед, совершенно не заботясь о том, иду ли я за ним.

Во мне крепли подозрения, нарастали как снежный ком. Какие отношения связывали Марикуса и его отца? Знал ли родитель, чем занимается ребенок? Но самое странное было то, как парень вышел на некроманта? Знания о подобной магии были не у каждого служителя смерти. Здесь явно была замешана высшая лига.

Я шла вперед, гоняя в голове все эти мысли. Одна из них едва не заставила меня остановиться. А что, если Марикус украл что-то у некромантов? И его смерть — это наказание за воровство? Возвращаясь к тому, что я тогда увидела, последнее имело смысл. Существо в видении как раз и говорило о воровстве. Но тогда получалось, что Марикус не так-то прост. И что Илария может быть не единственной его целью.

— Надин! — он резко остановился и повернулся ко мне.

— А? Что? — я не поняла, почему он вдруг обратил на меня внимание. До входа в библиотеку оставалось не так уж и далеко. За фигурой парня я заметила едва различимую тропинку.

— Ты понимаешь, что слишком громко думаешь?

— Марикус, сколько в тебе скрытых талантов? — я потихоньку начинала выходить из себя.

— О чем ты? — нахмурился он.

— А с чего ты вообще решил, что я о чем-то думаю? Может, я не в курсе других твоих способностей?

— Да ты идешь и бубнишь себе под нос! Прости, если я все слышу! — Марикус даже руками всплеснул. Пришлось прикусить язык. Мне казалось, что я избавилась от привычки рассуждать вслух, но, видимо, сильное потрясение снова выудило ее на свет.

— Я не специально! — всплеснула руками. — Можешь не обращать внимания. Это эмоции находят выход. И, поверь, лучше я буду бубнить себе под нос, чем вымещать на тебе все накопившиеся не очень положительные чувства.

Вдруг над нашими головами раздался крик какой-то птицы. Я посмотрела вверх и тут же замерла от ужаса. Пармасы ожили! Но, что их спровоцировало, понять было невозможно. Двое монстров облетели территорию, вопреки моему ужасу глянули на нас без особого интереса и вернулись на свои места. Я же боялась дышать, чтобы ненароком не выдать себя.