Его дом был не в центре, а недалеко от торговой улицы. Небольшой, одноэтажный, совершенно ничем не примечательный. Внутри было так же невзрачно – мало мебели, никакого уюта и деталей, которые бы показывали, что хозяин дорожит своим домом. В этом месте не чувствовалось ни души, ни отголоска владельца. Не было ни скрытых артефактов, ни охранных контуров, наполненных светом. Просто временный перевалочный пункт, в котором никто не собирался оставаться надолго.

— Рассказывай, что натворила и чья это кровь.

— Юджина, — четно ответила я.

Даррен, уже разводивший огонь в очаге, удивленно обернулся ко мне.

— Я его укусила.

— Зачем?

— Хороший вопрос, — криво улыбнулась я, — на вкус – дерьмо дерьмом.

— Так, Лил, давай подробности. Я пока ничего не понимаю.

Утаивать или приукрашивать я не собиралась, поэтому рассказала все как есть:

— Я ходила в лавку к лекарю, и на обратной дороге меня пригласили в дом Эберли, мол глава срочно меня хочет видеть. Толстый боров…

Даррен крякнул, но не возражал, и я продолжила:

— Толстый боров так и не появился, зато я встретила его сынка. Он предложил выпить чаю. Не знаю, чего они там намешали, но у меня пошла кругом голова, и он решил этим воспользоваться. Повалил на диван, начал приставать…

По мере того, как я рассказывала, у Светлого начали играть желваки.

— Но я отбилась. Укусила его вот сюда, — показала на себе нужное место, — коленом между ног, кулаком по горлу.

У него выпала из рук ложка. А я смиренно добавила:

— Потом вылезла в окно и убежала.

— Как же ты избавилась от дурмана, если тебя и правда опоили?

Хороший вопрос. Про Варраха сказать не могла, поэтому пожала плечами:

— Не знаю, возможно, помогло снадобье, которое дал лекарь. Я его выпила незадолго до того, как принесли чай.

Даррен внимательно наблюдал за мной. Его глаза, предельно серьезные и внимательные следили за каждым жестом.

— Ты не похожа на испуганную девочку.

— Я в ярости, — честно призналась ему, — это было мерзко… Они все мерзкие! И я хочу понять, какого черта эта семейка ко мне привязалась. Я действительно не понимала, и это злило меня еще больше.

— Не боишься огласки? — как бы невзначай кивнул на неплотно стянутую шнуровку на груди, — будут сплетни и пересуды. Возможно, твоей репутации снова придет конец.

— Плевать, — равнодушно отмахнулась я.

Светлый усмехнулся:

— А мне говорили, что Лилия была нежной и стеснительной…

— Была, — согласилась я, — но сейчас не время для смирений и стеснительности. Мое терпение закончилось.

Глава 36

Чуть склонив голову на бок Даррен наблюдал за мной, и в его глазах удивление сменялось задумчивым интересом, будто ему подкинули сложную загадку и он пытался мысленно ее разгадать.

А я ощутила смятение. Странное и совсем неуместное, отозвавшееся теплом в кончиках пальцев, а потом и вовсе сладкой волной вдоль спины.

— Этого еще только не хватало, — я обреченно подняла взгляд к потолку.

— Что?

— Ничего.

Не рассказывать же ему о том, что бывший муж не полностью выжег остатки зелья в моей крови, и именно в этот момент они всколыхнулись с новой силой. Да и было с чего. В отличие от Юджина Светлый привлекал. Было в нем то, особое, мужское, на которое неизменно откликалась женская суть. Спокойная уверенность в своих силах, стать, несгибаемый стержень.

Я отвернулась к окну, за которым уже темнела ночь, и нервно поправила ворот на платье. Он хоть и не прилегал к горлу, но все равно внезапно начал душить.

Смешно. Вот уж с кем не собиралась путаться, так это со Светлым.

— Где я могу переночевать?

— Выбор небольшой. Или здесь, — кивнул на низкий лежак в углу, — либо во второй комнате есть кровать.

На кровати наверняка спал он сам, поэтому выбор был очевиден:

— Здесь. А еще…мне бы чаю, крепкого и горячего.

— Сейчас согреется. Голодная?

— Нет, — вот есть мне сейчас точно не хотелось.

Чтобы не пялиться на хозяина, я снова отошла к окну.

Вдалеке по улицам метались огни – это люди Эберли разыскивали нахалку, посмевшую ударить его сына. Они и не догадывались, как близко этот сын, да и все они подошли к опасной грани.

— Держи, — Даррен протянул мне кружку с темным, ароматным напитком.

Я подозрительно поводила носом – пахло черникой, свежей хвоей и сладостью мелиссы.