Она идет к порту, у ближайшей же хижины — приобретает пару соломенных сандалий, обувается и выспрашивает дорогу. Продавший ей сандалии старик с коричневым лицом, морщинки на котором словно вырезаны в сандаловом дереве, — показывает рукой направление. Она благодарит, кидает ему монетку и идет дальше. Если все тут идет так же как и в ее прошлом мире, то неудивительно, что в Поднебесной в ходу серебряные монеты. Императору нет нужды выпускать бумажные ассигнации, ведь в Поднебесной полным-полно серебра — в обмен на чай, фарфор и шелк со всего мира сюда стекается именно серебро. Больше Поднебесной ничего не нужно. В Поднебесной все есть. Кроме… Золотистой Пыли. Которую везут сюда контрабандой. Указом Императора была запрещена торговля и перевозка, но ее все равно везут, и она все равно — доступна в каждом притоне. Напоминает что-то? Да, очень. Сяо Тай обладала совершенной памятью и отчетливо помнила, как именно Европа взломала изоляционистскую политику Китая. Опиум. Миллионы китайцев скурились, умерли в опиумных притонах, потеряв волю к жизни. Крестьяне перестали вспахивать поля, солдаты — стоять на страже, чиновники — нести службу. Женщины — вести хозяйство и воспитывать детей. Самое страшное в том, что сперва курение опиума осуществлялось только знатными и богатыми, так за этим занятием закрепилась слава «элитного». Чего-то, чем занимаются только богатые и знатные. Курить опиум стало престижно. Если твой партнер по торговле ни в чем не нуждается, кроме серебра, а серебро у тебя кончается — что делать? Самый простой способ — создать у него эту нужду. Золотистая Пыль — аналог опиума? Если так, то черные корабли Дьявольского Флота — это чайные клипперы. Если так, то и появление Черного Рыцаря в европейских доспехах — было понятно. Ясно, что в этом мире военное искусство и в Поднебесной, и в других странах — пошло другим путем.

Она мотает головой. Слишком много вопросов, слишком мало ответов. Ей нужна информация. Раньше она считала, что Поднебесная уж слишком изолирована от внешнего мира, но тут, на Юге есть море. Даже океан. Море — это торговля. Никакой Император не сможет остановить торговлю без контроля над морскими путями. А для контроля над морем нужны быстроходные боевые суда.

Она останавливается перед неказистым домиком, над дверью которого висела курительная трубка. Толкает дверь и входит внутрь. В нос сразу же ударяет вонь. Смесь запахов… есть и пряные нотки от дымка Пыли, но в основном — запах затхлости и кисловатая вонь аммиака. Так пахнет человек, который продолжает лежать в той же самой одежде, в которой он обмочился. Есть и другие запахи, но они все отходят на задний план перед этой кислой вонью. Она закрывает нос рукой и делает шаг вперед. В неровном свете свечи видит стоящие у стенки лежаки, на которых лежат груды какого-то тряпья. То есть это сперва она думает, что это тряпье… пока одна из куч — не шевелится, отбрасывая руку в сторону. Она видит бледное лицо худого человека и даже не может понять, мужчина это или женщина.

— Госпожа желает выкурить трубку? — перед ней возникает морщинистое лицо старухи, которая держит в руке курительную трубку с коричневым шариком в чашке: — сейчас, раскалю иглу…

— Якорь мне под мышку. — говорит Сяо Тай: — все-таки я — наркоманка. Пресвятая Гуанинь и это называется — нет последствий?

— Сегодня у нас хорошая смесь. — настаивает старуха: — забудете все свои тревоги.

— Да я уже… — качает головой Сяо Тай, пятясь к выходу: — у вас тут все достаточно… наглядно. Скажите, а где вы зелье свое добываете? И… мне нужен один шарик тёмной магрибской смеси, не для себя, для друга…

Глава 21

Капитан «Летящей Рыбы», Шо, Разящая Рука оказался крепким мужчиной около сорока лет, с черной бородой, в которой уже пробивалась седина. Левой руки у него действительно не было, вместо кисти на обрубке красовался крюк. Сяо Тай даже улыбнулась, ему не хватало только деревянной ноги, черной заплатки на одном глазе и конечно попугая на плече. И конечно же треуголки. Вылитый Капитан Крюк.

Правда Кайсеки, изрядно помятый после урока Большого Гуна — утверждал, что такая вот травма очень даже распространена среди абордажников. В правой руке во время абордажа — тесак или топор, а вот левой они хватаются за такелаж и самым простым способом будет просто отрубить кисть левой руки во время попытки запрыгнуть на борт. Вообще, абордаж никогда не был простым делом, даже просто перебраться с корабля на корабль в море — уже было не просто. Разные по высоте борта, волнение моря, ветер, а еще мокрые поверхности — если конечно не стоял совершенный штиль. Ну а если матросы на другом судне изо всех сил пытались помешать попыткам перебраться с корабля на корабль, тыча заточенными железками и сталкивая захватчиков за борт — то эта задача становилась сверхсложной. Вот потому абордажники так ценились… и довольно часто гибли.

Капитан Шо — бросил на нее недовольный взгляд и пробурчал что-то вроде «какого черта», но мечник Иссэй, он же Большой Гун — был лидером абордажной команды, так что подтверждать свои умения ей не понадобилось. Иссэй никогда не ошибался в оценке боевого потенциала человека, а больше капитана ничего и не волновало. К ее удивлению, однорукий капитан — вытащил откуда-то пачку бумаг и записал ее имя, после чего — проколол палец и поставил вместо подписи — отпечаток своего пальца. Кровью. Сяо Тай последовала его примеру, выслушав привычную речь про распределение долей в добыче, запрет на алкоголь и Пыль в море, обязанность подчиняться приказам и страховку. Да, у пиратов была страховка… впрочем, учитывая опасность этого занятия — наверное и не удивительно.

После того, как она была официально принята в члены команды «Летящей Рыбы» — события понеслись вскачь. «Летящая Рыба» подняла якоря, отдала швартовые и уплыла из порта на юг. Сяо Тай поняла, почему большинство команды сидело на берегу, ожидая — никто не стал бы их ждать.

Иссэй показал ей свою каюту, правда оставил там свой личный рундук с вещами. Каюта была… так себе. Во-первых, она была очень и очень маленькая. Во-вторых, располагалась не на корме, а на носу, что было очень дискомфортно — начать с того, что качка на носу ощущалась больше. А еще, оказывается, что на самом деле в большой джонке было полным-полно кают, в отличие от европейских судов этого периода. Буквально, пространство под палубой было сплошь из водонепроницаемых перегородок, в подражание стеблю бамбука. Вот только большинство моряков предпочитало спать на палубе, под тентами, оставляя мрачные пространства под палубой под балласт и, вероятно — под будущую добычу. Капитан же обитал в доме, натурально, посреди палубы, ближе к корме — стоял дом. С крышей а-ля пагода, словно бы где-то в пригороде Ланьина стоит, а не на палубе пиратского рейдера.

«Летящая Рыба», по словам Кайсеки была типичной фучуань — боевой джонкой произведенной в провинции Фудзян, то есть морским судном. Кайсеки пренебрежительно относился к ним, называя «песочными судами», то есть — плоскодонками. Поднебесная не нуждалась в мощных морских и тем более — океанических судах. А вот внутри Поднебесной был очень востребован именно речной флот, корабли и лодки с плоским дном, способные ходить по мелководью. Но «Летящая Рыба» была именно морским, быстроходным рейдером, и имела обводы корпуса, которых не было у речных судов. Тем не менее силуэт «Летящей Рыбы» был непривычен для Сяо Тай — и ладно, что паруса были скреплены бамбуковыми реями, делая их похожими не на паруса, а скорее на плавники здоровенного ерша, но вот отсутствие заостренного носа и бушприта на нем, характерного для парусных судов — вызывало недоумение. Такое ощущение, что «Летящая Рыба» спокойно могла плыть любой стороной вперед, особенно учитывая, что паруса свободно могли вращаться вокруг реи.

Издалека джонка казалась небольшой, однако едва Сяо Тай взошла на борт, как обнаружила что судно намного больше, чем кажется. Да и скорость она набирала резво.

Иссэй познакомил ее с абордажной командой, Сяо Тай немного опасалась всех этих морских приколов, шуточек и «прописок», обычных даже для гражданских судов, но никто даже не пошутил. Видимо осознав, что угрожающий взгляд Большого Гуна ничего хорошего им не сулил. Вообще, принадлежность к абордажной команде говорила тут о многом… ведь на самом деле практически вся команда участвует в абордаже, разве что навигаторы и кормчие остаются привязанными к своему судну, да если заболел кто. Однако у всех остальных — есть другая работа, они — матросы. Управлять парусным оборудованием джонки оказалось не так уж и легко. Один парус на главной мачте весил почти двадцать дань и это при том, что сама Сяо Тай едва ли на один дань тянула… паруса не спускались, как на европейский парусных судах, а стягивались, наподобие жалюзей и для этого на рее был установлен блок, через который на прочной веревке — висел противовес, здоровенный такой железный шар. Глядя на то, как посредине мачты на веревках висит противовес — Сяо Тай только головой качала, удивляясь. Решение казалось контринтуитивным, повесить груз на мачту… так и перевернуться можно.