Великую Войну в моей прошлой жизни называли так неспроста. Люди, руководившие войной, были вполне циничными, практичными и способными отдавать приказы, посылая своих людей на смерть или подписывая приговор врагу. Все они понимали, что такое война. Но даже они ошалели, когда увидели, как окопная война перемалывает людей не тысячами, а миллионами.

Сегодня погибло не просто много людей для этого мира. Погибло население какого-нибудь среднего размера герцогства. Было и нет. За день. По щелчку пальцев. Военная машина, какой в этом мире, возможно, ещё не было. Дело ведь не в оружии, не в солдатах, а в поставленном на конвейер убийстве.

И я не ужасаюсь, как малахольный идиот. В каком-то смысле я даже восхищён работой моих подчинённых и соратников. Грандиозность и наглость плана поражают. Ведь у противника есть некая магическая связь, жаль, божественная, и потому перенять её мы не можем, хотя грех жаловаться, имеем и свою. И разбивай мы армии поодиночке — чёрт знает, чем бы это закончилось. Может, у них ещё какие-нибудь сюрпризы были припрятаны, да даже банальное изменение подхода бы стало проблемой, ведь противник бы уже не пошёл в расставленную ловушку. А так — один удар. И всё.

В то же время я перешёл Рубикон, открыл ящик Пандоры, выпустил Джина из бутылки, спустил собаку с поводка, повесил Чеховское ружьё, заряженное атомной бомбой. Всё, что мне теперь нужно делать — не мешать. Каким бы ни был гениальным один отдельный разумный, механизм, в котором работают десятка специалистов, будет работать лучше. А у меня есть этот механизм. Механизм войны, стоящий на механизме экономики.

Неважно, что сегодняшняя операция не пройдёт идеально. Будут ошибки, будут накладки, будут проблемы, будут непредвиденные обстоятельства. Это не важно. Ребята из Генерального штаба каждый день играют в игру: «не дай случайным обстоятельствам тебе помешать», ведь в игру заложен эффект внезапности. Специальная колода с «проблемами», и в «хардкорной» партии игрок тащит из этой колоды карту каждый «ход», а там от мелких неприятностей до глобальных катастроф. Поэтому в сегодняшнем плане уже заложены ошибки исполнителей и непредвиденные обстоятельства. Там есть пункт на случай личного вторжения в бой всего Триумвирата. Да, он состоит из приказа: рвать пушки и отступать по заранее продуманному маршруту, но он есть! Это не станет ни для кого неожиданностью! Никто не будет метаться в панике! И пометки, сделанные двумя людьми от руки, рядом с этим пунктом. «Пушки жалко», «пушки построим, где людей брать?», «справедливо». Никого сам факт возможности божественного вмешательства не пугает. И да, все артиллеристы — люди. У нежити плохо с тригонометрией, мертвецы только на местах заряжающих.

Конечно, придётся этот механизм смазывать, вероятно — кровью. В идеале — чужой. Механизм, который не выполняет свою прямую задачу или делает то, для чего не был создан, портится. Нужно, чтобы армия продолжала тренироваться и воевать. Иначе всё сделанное просто придётся выбросить на помойку, ведь сидеть и изображать пацифиста… Можно, но, как показала практика, бесполезно и опасно. Даже когда ты не спятивший лич в крепости на краю цивилизации, а глава самого сильного в округе государства. Да и в случае победы всё равно нужно нанести империи ответный визит вежливости. Это будет тот ещё ад, я даже склоняюсь к мысли, что мы пошлём не армию, но это потом. Всё потом. Надобность в этой смертоносной машине отпадёт только тогда, когда у нас не останется врагов.

Сейчас я ощутил от Ежелин посыл, что-то вроде сытого урчания. Существа получили названия «Фурии». «Фурий», если мужского пола, и «фурия», если женского. Назгул для всех местных наречий очень неудобен в произношении. Названия из двух слов я не люблю, их будут сокращать, да и «пожиратель душ» мне просто не нравится.

Фурии в количестве трёх возглавляемых Ежелин подтвердили уничтожение одной из армий. Скоро сообщат и об остальных. Мы победили. А я весь бой прокрастинировал в кабинете. Так мне нравится намного больше, чем топать по полю боя.

— Таким образом, у нас пять крупных вспышек только на сопредельных территориях, — закончила Каролина.

Армию империи Розы мы аннигилировали. От всех войск осталась настолько жалкая кучка выживших, что их даже рассматривать нет смысла. Крестовый поход Триумвирата закончился. Само его существование ушло с повестки дня в прошлое. Будущее встречало нас неизбежными последствиями.

Две вспышки тифа, две вспышки оспы и одна вспышка холеры. Сразу. С разницей в несколько дней. Каролина, да и не только она, подозревала злой умысел, но, к сожалению, всё намного проще. Все пять вспышек начались там, где прошли войска. И эти пять — это только сопредельные территории, что там дальше на материке творится сейчас понять сложно, мы на карантин закрылись, сообщение почти остановлено. Своих торговцев мы, естественно, обратно пустим, организовав им изоляцию, но торговцы и не возвращаются, потому что там творится то же самое — вспышки эпидемий.

Надо сказать, болезни пришли куда позже, чем я ожидал. На остатках жречества и редких целителях держались, но прошедшие суровым сапогом войска Розы стали гвоздём в крышку гроба. У нас в Союзе всё ещё хорошо, в смысле, никто не болеет. Сытые, здоровые, не истощённые рабским трудом люди имеют лучший иммунитет. А вот у соседей случился голод, а за ним и всё остальное.

Первый кордон карантина закрывал основные земли Союза, второй организовали на внешней границе вассальских земель. Мы их загнали под вассалитет не для того, чтобы сейчас избавиться, нет. Будем помогать по мере возможности. По факту эти земли ещё не являются землями Союза только потому, что у нас нехватка управленческих кадров для введения нашей системы административного управления, а местных ещё переучивать и переучивать.

— Кризис — отличное время для реформ. Совместите борьбу с эпидемиями и интеграцию, — выдаю я предложение.

— Подстраивайся под нас или умри? — спросил Алан.

Я не понял, была это шутка, или некое саркастичное замечание.

— Да, именно так. Наша система управления может справиться с кризисом. Они могут только молиться, чтобы пронесло. Учитывая, что молиться им особо-то и некому, выбор очевиден.

Впрочем, какого-либо противодействия ожидать и не стоит. Слухи о том, что мы куда-то «дели» пять армий вторжения, успевших всего несколько дневных переходов сделать по землям Союза, распространялась со скоростью лесного пожара. Если говорить красивыми словами, наша победа всех вокруг впечатлила и поразила до глубин душевных. Особенно нюанс, что все пять армий вторжения уничтожены за один день. На удивление даже никто про страшные тёмные колдунства вслух не упоминал, даже если о чём-то таком думал.