Стоп-кран у Игоря сорвало после полёта на неволшебной метле: выйдя из больницы, он увидел, как Рома изображает его, прыгая по общему залу общаги верхом на венике и угорая . Окликнув соседа, Игорь пустил ему в лицо пару таких сглазов, что Рома отлетел к дальней стенке, стремительно обрастая седой бородой.

Рома неделю промаялся со старческой растительностью на лице, не помогал даже лекарь. А потом Игорь с ехидной улыбкой и фразой «Держи, дедуля» принёс парню заколдованную бритву, сказав, что она поможет. И хотя щетина на Ромином лице не росла ещё месяца четыре, седеть парень действительно перестал.

Как ни странно, после того случая Рома зауважал Игоря. Саркастические замечания плавно переросли сначала в подколы, потом в нормальные разговоры. Парни начали общаться чаще, лучше узнавая друг друга, находя общие интересы. Игорь открылся, социализировался, а Рома перестал считать себя самым крутым, зная, что отбитый псих Воронцов легко даст ему прикурить. К концу первого курса парни уже были лучшими друзьями, безоговорочно доверяя друг другу, и когда домовой первого сентября следующего учебного года предложил Роме новую комнату, тот отказался наотрез, так и оставшись в гадюшнике двести четырнадцатой, что вечно разводил Игорь.

Сейчас, когда Рома уехал на каникулы, Воронцов наслаждался одиночеством, что явно не шло ему на пользу – срач в комнате был невообразимый! Не было ни одного места, где бы что-нибудь да не валялось: всё завалено книжками, тетрадями, фантиками, бутылками, ингредиентами для зелий, железками, отдалённо напоминающими автомобильные запчасти, какими-то огрызками и даже осколками, когда-то, по-видимому, представлявшими собой вполне обычную кружку. Ящик стола сломан, но чинить его вряд ли кто-то собирался. Как, впрочем, и шкаф, что выплёвывал на пол вещи, вывалившиеся из-за сильно покосившейся двери. Но и среди этой помойки имелся островок почитания: в углу, почти не захламлённая, стояла новенькая скоростная метла – подарок от друзей ко дню рождения. Там же валялась спортивная куртка из драконьей кожи, синяя, с золотой цифрой «3» и фамилией «Воронцов», вышитыми на спине. И да – запах в комнате стоял такой, будто парни здесь пытались варить суп из грязных носков и дешёвого пива.

Даша подошла к окну и открыла форточку, по пути задев руку спящего на кровати Игоря, на что тот, впрочем, не обратил ровно никакого внимания, продолжая спать сном запойного бомжа и видеть не то что седьмой, а, наверное, уже тридцать третий сон. Девушка ухмыльнулась: это обтрёпанное создание ещё вчера было вполне симпатичным молодым человеком. Сейчас же парень лежал с головой под подушкой и приглушённо храпел. Он даже не потрудился толком раздеться – так и уснул в джинсах и в одном ботинке, свесив обутую ногу с края кровати. Правый рукав футболки находился на правом плече, на своём законном месте, а вот левый стянут и болтался где-то под шеей, обнажая спину и шрамы на ней, сродни тем, что ужаснули Дашу осенью, в больнице. Спина пестрила ими даже больше, чем грудь, как будто кто-то и когда-то искренне желал забить Воронцова арматурой.

Выдвинув из-под стола стул и смахнув с него грязные носки, Даша села, отряхивая ступни от налипшего на них мусора и думая о том, что неплохо бы натравить на Игоря домового. Достала из-за уха сигарету, прикурила от кольца – ей не нравилось так делать, вкус становился каким-то странным, но своё огниво девушка оставила в комнате этажом выше, а найти огниво в куче хлама Воронцовской тумбочки было почти не реально. Сделала пару глубоких затяжек, наполняя комнату если и не приятным запахом, то хоть вытесняя ту затхлость, что царила до её прихода.

Внезапно Даша подумала о том, что она понятия не имеет, кто такой Игорь Воронцов.

Своих друзей она знала примерно одинаковое время. Жизнь Ромы не была для неё чем-то неизведанным, хотя, парень так охотно делился рассказами о своей семье, что его жизнь, наверное, вообще не была чем-то неизведанным ни для кого. Рома жил в Варгае – древнем колдовском поселении на юге страны, за тысячу лет разросшемся от маленькой колдовской деревушки до огромного богатого города. Он не соответствовал простаковким городам, но, когда Даша провела грубую параллель, она оказалась где-то на просторах Волгоградской области. В Варгае Ромины предки жили со времён основания поселения, и да – Рома был чистокровным волшебником. Куча его родственников со временем расселилась не только по Варгаю, но и по всему миру. Была родня даже на Эйладрейсе – на эльфийском материке-государстве, впрочем, тоже люди, а не эльфы, как однажды предположила Белла. Несмотря на то, что с родными Рома поддерживал контакт, сам же он предпочитал оставаться в родном городе, обитая с родителями и младшей сестрой: неделю назад парень отправил девушке телеграмму, поздравляя с семнадцатилетием. В следующем учебном году Жене Каратеевой предстояло присоединиться к брату уже здесь, в РМТА.

О Беллиной жизни Даша тоже знала многое; подруга ввиду природной застенчивости не любила кричать на каждом углу о том, что живёт в параллели, но, тем не менее, совершенно этого не стеснялась. Она по-своему любила родной Адлер и всем сердцем была привязана к своей семье – маме-колдунье и простаку-отцу. Сестёр или братьев у неё было много, но не ближе, чем троюродных – по словам Беллы, её мама неоднократно пыталась забеременеть второй раз, но дело всегда заканчивалось выкидышем.

Игорь же оставался для Даши человеком-загадкой. Девушка не имела ни малейшего понятия о жизни друга до академии. Кто он? Кто его родные? Где он научился драться, как берсерк? Откуда эти шрамы? Вопросы, одни лишь вопросы. У этого парня определённо не скелет в шкафу, а целое кладбище.

«А впрочем, пошёл он к чёрту!» – подумала Даша, вставая со стула и направляясь к кровати Игоря – обещала ведь разбудить. И не слишком-то ей нужна его старая жизнь, в конце концов, и сама она не шибко распространялась о любимом отце и его рукоприкладстве. Рома как-то мимолётом обмолвился, что Воронцов-старший разбил сыну нос, а потом использовал кровь для создания кольца парня – кто знает, что ещё было в детстве Игоря? Да и чем эти тайны могут помешать настоящей жизни, той, что идёт сейчас? Прошлое должно оставаться в прошлом, а в настоящем ей нужно всего лишь разбудить это нечто, глухо храпящее на кровати.