– Цзини ж не всегда только слухи разносят, – возмутился Михаэль.

– Накуренные лисы такие сказки рассказывают, что там не разберешься, что слухи, а что нет, – усмехнулся Фергус.

– Обидно вообще-то!

– Я же говорил, что ты неправильный Цзинь, – умильно заулыбался Фергус.

– Двоякое ощущение, как будто похвалил и обозвал одновременно, – фыркнул Йель, скрестив руки на груди.

– Так что за пророчество? – поинтересовалась Мейбл. – В Фордене есть только о проклятом дитя, но чует мое сердце, что это все из одной корзины ягоды. Я рассказывала вам тогда, в Флуминскриге.

Грейден кивнул в ответ на слова девушки. Он вспомнил, как подумал о том же в доме Хайнца.

– Оно гласит, что раз в несколько лет в Крестейре рождается ребенок от союза Диспаров и Охотников. Он должен сделать выбор между людьми и чудовищем, чтобы открыть врата и решить судьбу Крестейра, – рассказал Грей, задумчиво уставившись на набалдашник трости. – Хайнц утверждал, что этот ребенок я. И что я должен был выбрать его, а не Фергуса. Но это звучит как бред. Я точно не принадлежу к роду Диспар, мы с Фергусом знать не знали о пророчестве, да и смысл в этих вратах после Инкурсии? Получается, кто-то открыл их до нас?

– Действительно, звучит довольно странно, – нахмурился Альбрехт, посмотрев на пораженного Йохима. – Если только речь не о каких-то других вратах.

– Отец бы никогда… – начал было принц, но внезапно замолчал и задумался.

– Я люблю собирать разные истории и легенды, но о таком точно не слышал за всю свою жизнь, – осторожно проговорил Фергус. – Если это такое мощное пророчество, то почему никто из нас не знает о нем?

– Может, потому, что кому-то это невыгодно, и его намеренно скрыли? Или Хайнц сошел с ума, – фыркнул Кейран. – Джиан защити нас, этот мир уже прогнил до основания. Какие-то ублюдки открыли врата извне и без пророчества, чтобы пустить этих тварей и отдать им наш мир. Если кто-то намеренно скрыл возможности это исправить, то я не удивлен.

– Как это пророчество могло бы изменить что-то? Сомневаюсь, что ребенок, который выбрал чудовище, в итоге решит переметнуться на сторону людей. Поверьте на слово, – ворчливо осадил его Грейден.

– При всей моей нелюбви к Грехам, пожалуй, соглашусь. Людей я люблю еще меньше, – кивнул Монтгомери.

– Это связано, – внезапно тихо проговорила Мейбл.

– В смысле? – удивился Альбрехт.

– Только подумайте. В Фордене появляются женщины, способные выносить проклятое дитя. Женщины с отметкой, рождающиеся раз в сотню лет, которых убивали и изгоняли все время, только чтобы не было апокалипсиса. А тут пророчество! – Мейбл всплеснула руками. – О ребенке, который может выбрать чудовище и обречь Крестейр. Я думаю, это связано. И думаю, что это правда.

– Но кому может быть выгодно то, что стало с Крестейром, чтобы это прятать? – задумчиво обхватил острый подбородок Йохим. – Мир разрушен настолько сильно, что нам приходится буквально тащить его на себе.

– Ордо Юниус, – фыркнул Йель.

– И Мирзе, – дополнил Кейран, вспоминая увиденное в Теневале и Фонкордисе.

– Думаете? – Альбрехт нахмурился.

– Думаем. Особенно после того, что они сотворили с кристаллом, я уверен, – ответил Кейран.

– А что с кристаллом? – Грей напрягся и не смог сдержать тревожное чувство, охватившее его. Сердце неожиданно подскочило к горлу и застряло там, мешая дышать.

– Не знаю, что именно они сделали, но целый кусок на кристалле сияет красным. Он буквально поменял цвет на одном участке. Это ненормально, – выдохнул Кейран, обеспокоенно зачесав волосы назад. – И ощущения от него иные. Они осквернили Фонкордис, Грей.

– Джиан нас защити, – пораженно выдохнул Грейден.

– А еще там были Мастера, чьи кристаллы на груди горели красным, – добавил Михаэль. В шелковом темном халате и с босыми ногами он смотрелся комично при всей серьезности обсуждений, но никто не обращал на это внимания.

– Красные кристаллы? – Неожиданно Грею захотелось подскочить на месте от внезапного осознания. Он стиснул трость и прикусил костяшки пальцев, чтобы собрать мысли в кучу.

– Что такое, Мастер? – Фергус соскользнул с подлокотника и обеспокоенно уставился на него, а затем в его лице Грей заметил нечто вроде понимания, и от этого внутри он почувствовал некий восторг. Этот Грех снова понял его без лишних слов.

– Тогда, на поезде, мы столкнулись с тем, кто управлял Бесами, помните? – Грейден обратился к Кейрану и Михаэлю. – У него на груди болтался алый кристалл. Я думал, что это артефакт, через который он заключил контракт с Демоном. Я и подумать не мог, что этот кристалл наш. Но сейчас, когда я вспоминаю об этом…

– А еще он был Мастером, – поддержал его Фергус. – Тогда не было времени, чтобы сказать это, а после уже и забыл, было не до того. Но теперь все сходится.

– О Создатель. – Монтгомери пораженно опустился в кресло.

– Что происходит на самом деле? – Йохим обменялся непонимающим взглядом с Вальтаром, но у того тоже не было ответов.

– Что-то настолько плохое, что Инкурсия может оказаться только началом? – с горечью произнесла Мейбл.

– Пророчество, кристалл, Инкурсия… Все это вращается вокруг Ордо Юниус. – Грейден кивнул.