– Я иногда могу уснуть на ходу, – девушка виновато улыбнулась, попытавшись загладить возникшую неловкость разговора. – Травма головы, ещё ловлю последствия.

– Ааа… ну, тогда ладно.

Нагловатая улыбка не исчезла с лица парня, но он оказался не лишён такта и больше не затрагивал эту тему. Что ж, Даша была ему благодарна хотя бы за это.

– Меня, кстати, Игорь зовут. – Парень протянул правую ладонь для рукопожатия: тыльную сторону деформировал круглый шрам, как будто от серьёзного ожога. На среднем пальце было серебряное кольцо с причудливо выбитым на нём узором.

– А я Даша, – девушка протянула руку в ответ.

– Очень приятно, – Игорь открыто улыбнулся, сверкнув удлинёнными клыками.

***

Если бы, сидя в купе, Даша вдруг упомянула, что ненавидит лето, то Игорь бы охотно её поддержал. Дело было даже не в жаре, да и парень, к слову говоря, был абсолютно не против нырнуть в прогретое солнцем озеро, а потом валяться на солнцепёке, к концу сезона обычно обгорая до состояния, близкого к курице гриль. И проходи каникулы исключительно на пляже, Игорь был бы даже почти счастлив, вот только обстоятельства складывались несколько сложнее. Нахождение дома было пыткой – Игорь совершенно не ладил с родителями, так что сейчас, стоя в тамбуре и дымя сигаретой, парнишка просто радовался, что проклятые каникулы наконец-то закончились.

История его семьи была не слишком счастливой, но всё же не могла претендовать на уникальность. Мать Игоря, Светлана Антипенко, была дочерью банковского служащего. Дела отца шли неважно. Тем летом, в год, когда он полностью разорился, девушке было всего лишь девятнадцать лет.

Примерно в то же время овдовел отец Игоря, Виктор Воронцов, талантливый предприниматель и очень обеспеченный человек. От первого брака у него остался трёхлетний сын – Артур Воронцов, но мужчина был уже не в том возрасте, чтобы возиться с детьми – на тот момент ему исполнилось сорок пять лет. Виктор стал искать себе жену; не сложно догадаться, что выбор свой он остановил на Светлане Антипенко – красивая бесприданница из благородной семьи сразила его с первого взгляда. Он заключил сделку с её родителями: их дочь в обмен на хорошее материальное положение. У тех не было выбора – это был единственный шанс рассчитаться с долгами.

Вечером того же дня юную Свету поставили перед выбором: либо она выходит замуж за обеспеченного Воронцова, либо отец объявляет себя банкротом и всю их семью выбрасывают на улицу. Светлана прорыдала всю ночь – у неё был жених, которого она любила.

Наутро девушка со скорбным видом сообщила родителям о своём решении – если это необходимо, то она согласна на брак по расчёту. Свадьбу сыграли через две недели, и Светлана переехала к мужу. После этого дела её отца резко пошли на подъём; он рассчитался с долгами, а потом и вовсе разбогател – Виктор выполнил обещание.

С родителями Светлана больше не общалась – она ненавидела их за богатство, полученное ценой её счастья и свободы. Не могла смотреть, как им хорошо, а ей плохо. Не могла смириться с тем, что её фактически продали сорокалетнему мужику, вынудив отдаться за богатство.

Не выносила она и маленького Артура, ребёнка постылого мужа. Светлана била несчастного мальчика по поводу и без, а Виктор был так влюблён в молодую жену, что ничего не смел сделать.

Для себя женщина решила – пусть её продали. Пусть она теперь заложница в этом доме, пусть она не может никуда уйти – её семья после этого, скорее всего, автоматически скатится обратно к нищете. Пусть так. Но Виктор не увидит от неё детей. Скоро она уедет в академию, ведь ей нужно было доучиться. Ну а раз в полгода она уж как-нибудь исполнит супружеский долг, есть же определённые дни. Ссылаясь на целомудрие, потребует для себя отдельную комнату. У Виктора уже есть сын. Пусть растит своего мелкого ублюдка, но ребёнка от неё ему не видать.

Планам не суждено было сбыться – спустя полтора месяца после свадьбы, как раз за пару дней до отъезда в РМТА, женщина с ужасом узнала, что беременна. Академию пришлось забросить – Виктор настоял на том, чтобы жена перевелась на заочное обучение, ведь скоро она станет матерью, а студенческое общежитие не место для младенца.

Светлана впала в депрессию, жизнь для неё потеряла всякий смысл. Она просто ходила из комнаты в комнату, день за днём равнодушно наблюдая, как растёт её живот. Через полгода она приехала в академию и едва не завалила экзамены практически по всем предметам. Учёба сошла на нет; в марте Светлана в последний раз посетила РМТА, чтобы забрать документы. Стандартные Курсы Колдовства она так и не закончила.

Время не стояло на месте. Весной срок пришёл – холодным апрельским утром на свет появился мальчик. Взглянув в ярко-зелёные глаза ребёнка, Светлана поняла, что ничего к нему не чувствует.

Виктор же был сам не свой – любимая женщина подарила ему сына. Он был на седьмом небе от счастья, надеялся, что после рождения первенца их брак наладится. Сейчас он любил жену так, как никогда раньше.

Чего нельзя было сказать о ней. Изначально равнодушная, Светлана очень скоро возненавидела ребёнка. Причина была проста: двухлетний малыш с криком «Не тлогай Алти!» со всей своей детской силы бросил Светлане в голову игрушечный паровозик, когда та в очередной раз стала бить пасынка за какую-то незначительную провинность. Такого женщина не смогла ни стерпеть, ни простить. После этого случая Игорь огребал наравне с братом, но затравленным он не рос: каждый раз, когда мать отвешивала ему очередную оплеуху, бойкий мальчуган готовил ей какую-нибудь гадость.

Когда Игорю исполнилось три года, на свет появилась его младшая сестра – Андромеда. Маленькая копия своей матери, светловолосая, голубоглазая. Не испорченная ни злостью, ни завистью, но, к сожалению, не блистающая умом. Светлана обожала прелестную девочку, всё время её баловала, выполняла любые капризы. Когда Игорь подрос, он понял, почему такая разница в отношении – Дрю – так братья ласково называли сестрёнку – скорее всего, не была ребёнком Виктора.

Несмотря на то, что Светлана обрела радость в лице дочери, обстановка в доме не улучшилась. С каждым годом отношения в семье накалялись всё больше: мать в открытую заводила любовников, отец много пил, брат замкнулся в себе, а сестра просаживала деньги в магазинах.