Обойдя поместье вокруг, они расположились в беседке, где был накрыт стол на двоих.

— Я знаю, чего вы хотите, но сразу скажу: нет.

— Да-а. — Адеола взяла со стола дольку апельсина и стала медленно есть. Прожевав, она улыбнулась. — Ну и чего же я хочу?

— Эликсиров.

— А вы проницательны.

— Тут не нужно быть гением, чтобы это понять.

— Давайте лучше я расскажу, чего хочу, — Гарольд лишь кивнул на это, а сам же принялся наливать себе отвар. Поскольку принцесса не хотела, чтобы об их разговоре кто-либо знал. Потому служанки были отправлены в дом. А охранники не в счет. Эти двое из личной гвардии отца, и им можно доверять.

— Во-первых, мы дарим вам этот дом. Во-вторых, мы понимаем, что рецепты вы нам никогда не сдадите. Мы этого и не просим, — Гарольд приподнял левую бровь от неожиданности.

— Удивили, — склонил он голову набок, — прошу, продолжайте.

— Мы всего лишь просим вас готовить для нас простые эликсиры типа «Зоркий глаз» или «Фелис».

— Просите, не приказывайте? Это подразумевает, что я могу отказаться. И кто это мы?

— Да, именно просим. А мы это — мой отец, король Генрих IV, и я.

— Не всем соседям нравится наше благополучие, из-за чего отец опасается нападения сразу нескольких королевств одновременно. И вот тут нам бы не помешали эликсиры, дабы могли добыть в запретных землях больше оружия для своей защиты.

— Девочка. Мне идёт шестой десяток. Я столько всего повидал в жизни, что многим хватит впечатлений на несколько жизней вперёд. И поверь мне, любое оружие используется в обе стороны. Кто вам помешает повернуть это оружие против других королевств или же против моего ордена?

— Нас устраивает всё как есть. Дополнительные земли отца не интересуют.

— Ты слишком наивна. Но это с возрастом пройдёт. Ты мне лучше скажи, почему просто не купите их у ордена?

— А вы не в курсе? — Гарольд отрицательно замотал головой. — Ваш орден прекратил продажи эликсиров. Оставив только те, что предназначаются для королей.

— Любопытная новость, — сказал он, сделав глоток и дав себе время подумать.

— «Интересно, что же могло произойти, раз орден прекратил продажи? Это явно что-то необычное. Ведь из-за этого у ордена могут возникнуть проблемы, и причём немалые.

— Простите, принцесса, но я вряд ли чем-то смогу вам помочь.

— Понимаю, но не принимаю. Давайте мы с вами прогуляемся в город. Моя охрана останется ждать нас здесь, — услышав это, стражники напряглись.

— Зачем тебе это?

— Я хочу, чтобы вы убедились в правдивости моих слов. Я покажу вам столицу и её жителей, коих вы спасёте, если нам поможете.

Принцесса поднялась и поманила Гарольда за собой.

***

Временный лагерь недалеко от АЭС.

Утро следующего дня.

Открыв глаза, первое, что я увидел, это нависающего надо мной Марата.

— Чего? — буркнул я, не понимая его поведения.

— Да ничего, — ответил он мне в тон. — Просто тебе снился сон, ты постоянно улыбался и смеялся. А ещё ты всю ночь разговаривал на незнакомом языке.

— Да быть такого не может, — он отошёл, давая мне возможность встать. — Откуда мне знать другие языки?

— Ты обещал ответить на вопросы, — напомнил он о моём обещании.

— Дай хотя бы проснуться, умыться и поесть, — на это он лишь усмехнулся.

Умывшись в ручье, я сделал небольшую разминку, дабы разогнать кровь, а после подсел к костру, где как раз подошла каша. Только сейчас осмотревшись, понял. Мы расположились как раз на том месте, где устраивал свой лагерь Бон.

— В общем, так. Завтракаем и отправляемся в путь. Мне нужна твоя помощь. Только будь готов к тому, что придётся помахать мечом.

— А фрагов мнофо и фто они из сефя предсфафляют, — с набитым ртом проговорил Марат.

— Чего? Прожуй сначала, а потом спрашивай.

— Кто враги, спрашиваю. И как их много?

— Не знаю. Не видел толком. Один успел ударить в грудь и сломать два ребра, я полетел вниз. Так что разглядеть не успел.

— И зачем нам туда идти?

— Мне нужна кое-какая информация оттуда. От тебя же требуется лишь поддержка, если столкнёмся с врагом, в остальном я думаю сам справлюсь.

— А что это за место?

— АЭС, — сказал я и собрав остатки каши на тарелке ложкой засунул её в рот.

Видя, что я не собираюсь более ничего говорить, проворчал: «Ну это многое объясняет».