Впереди ждала преграда из троих головорезов, ещё двое в это время факелами подпалили стойло, в котором на корм конягам лежали кубом снопы сена. Огонь быстро охватил сухую траву и моментально начал расползаться по деревянному строению. Лошади испуганно заржали, начав метаться по ставших клетями стойлам и пытаться выбраться наружу.

Остановившись и оглядев бандитов, готовящихся на них кинуться, Нурвал, обращаясь к орку-полукровке, произнёс:

— Может, выкинешь ещё какую-нибудь х*рню?

Дварф мало на что надеялся. Счёт едва ли шёл на секунды, хриплый бас звучал крайне нервно. Он даже не глядел на своего товарища, а тот внезапно, как-то резко загрубев в голосе, ответил:

— Я и без этого справлюсь, — рявкнул он и рванулся вперёд, выставляя перед собой меч.

— Дурень… — только лишь шепнул Нурвал и погнал следом, отвлекая на себя ближайшую парочку.

В отличие от полуорка дварф являлся профессиональным мордоворотом, одинаково хорошо управляясь как с оружием, так и с собственными кулаками. Приблизившись к двойке головорезов, он моментально рубанул первого, что тот, опешив, отшатнулся назад, а вот второму от атаки удалось уйти. Он попытался сам прикончить бородача, но на того будто подействовала вся та ядрёная выпитая смесь. Он уклонялся от рубящих движений и одновременно с этим сам понемногу терзал убийц.

У Орикса дела шли несколько хуже. Обменявшись с головорезом парой звонких столкновений, они царапнули друг друга, а после вдруг отшатнулись, выжидая действий. Свой ход сделал человек. Режущим ударом он попытался пройтись по расстёгнутой куртке полуорка, а тот в ответ максимально топорно, где-то даже неловко ударил с силой по приближающемуся мечу, буквально выгнув лезвие, затем резанул противника, внезапно взглянув на того какими-то испуганными глазами, а после рванулся к конюшням.

Нурвал в этот момент прикончил второго, правда, не без последствий. Головорез нанёс дварфу крайне неприятное ранение в плечо, отчего левая рука стала частично небоеспособна, однако тот, сплюнув, пошёл уже на вторую двойку.

Противник Орикса уже явно был не в силах сражаться, болезненно держась за рану на животе. Он даже не пытался последовать за «соколом», прислонившись к стене корчмы. И вдруг его жизнь оборвал взрыв, раскрошивший ближайшее окно…

***

Их ждали в этом скверном городе. Мелания, ставшая в глазах демонессы последней сволочью, их всех предала. Пока Марисса удерживала головорезов и давала своим уйти, южанка спустилась сверху и как-то обыденно наставила на ту рапиру. Демонокровная церемонничать не стала, тут же атаковав теперь уже бывшую подругу. Та аккуратно защищалась, не говоря ни слова. В ней не было злости, не было гнилой усмешки или яростного желания мести. Нет. Только холодный расчёт. Всё это было спланированно заранее. Их просто предали, отдав на растерзание головорезам. И Билл с Боровом об этом знали.

Мелания в битве практически не уступала демонокровной. Они перемещались по залу, словно в танце обходя мебель. Однако долго так продолжаться не могло. Головорезы начали прорываться внутрь. Заграждение больше не спасало, и рогатая решилась на отчаянный шаг.

Вся эта дуэль двух воительниц проходила в молчании, сопровождаясь лишь звоном скрещенного оружия, холодным спокойствием в глазах Мелании и горящей янтарём яростью во взгляде Мариссы. Беззвучный оркестр играл свою мелодию, как вдруг демонокровная начала шептать себе под нос тихую молитву.

— Quaeso, quemdam inter vos quaero, — слова зазвучали на древнеимперском. Мелания вполне хорошо владела этим языком — всё же, последние годы её жизни прошли именно в Альтагаре. И отчего-то не могла понять, к чему сейчас устами демонокровной зазвучала какая-то молитва хранительнице преисподней. Впрочем, может, она начала думать о поражении.

— Tutto diventa vecchio, forse anch ' io Sacrificium suum accipere, archdevil, — молитва продолжала звучать, становясь похожей на ритуальные слова. Вот только значили они отнюдь не самопожертвование. — Infernus eas luce alba inundet, — и тут до Мелании дошло. Это не молитва. Это заклинание.

Орда головорезов с грохотом ворвалась внутрь. Баррикада окончательно рассыпалась под напором, и тут с уст демонокровной сорвалось:

— Amen…

И вся корчма, весь зал наполнился огнём. Он захлёстывал каждого, кто не нашёл себе укрытия, поджаривал плоть и сплавлял её воедино с бронёй. Адские крики, превращающиеся в кипящее хлюпанье, оглушали. Убийцы начали бросаться на улицу в попытках спасти себя, но удалось это далеко не всем. Многие головорезы, особо рьяно рвавшиеся внутрь, опадали на пол обугленными трупами, так и не успев добежать до выхода.

Марисса же, оставив всю эту компанию пылать, понеслась через заднюю дверь к конюшням. Если они не тронули Черногрива, сбежать точно получится.

***

Взрыв был мощным. Стекло вынесло россыпью осколков, навылет пробив череп раненому головорезу. Он в последний раз дёрнулся, взглянув на двух бандитов опустевшими глазницами, и окончательно умер, скатившись по стене.

Добравшись до конюшен, пока Нурвал отвлекал на себя внимание и вполне успешно разбирался с головорезами, — дварф глубоко, словно медвежьей лапой, распорол живот третьему, что у того вместе с кровью на обагрённую землю начали вываливаться и внутренние органы, — Орикс выпустил коней, быстро вскочил на своего верного жеребца, а второго за поводья аккуратно подвёл ближе к дварфу.